Кажется, что в век повсеместной информации только единицы обращаются к архивным документам. Однако, кроме заинтересованных ученых, есть и те, кому хочется узнать о судьбе своего отца, деда, прадеда... Только мало кто знает, что там, среди высоченных стеллажей и бесконечных полок, может скрываться что-то очень интересное, еще неизвестное никому...

О том, какие тайны скрываются за кипами архивных документов и почему все чаще стали обращаться к истокам, мы поговорили с начальником архивной службы Вооруженных Сил Беларуси — директором Центрального архива Министерства обороны полковником запаса Борисом Горкавым.

Для знакомства. Борис Горкавый окончил Ленинградское высшее военно-картографическое командное училище имени генерала армии Антонова. После обучения попал в картографическую часть тогда еще Белорусского военного округа, где прослужил от лейтенанта до командира части. В Центральном военном архиве Министерства обороны — у истоков создания. Год был заместителем директора учреждения. С 1993 года возглавляет это структурное подразделение Вооруженных Сил.

— Борис Николаевич, в чем специфика военного архива?

— Центральный военный архив осуществляет прием, учет и хранение законченных делопроизводством дел, касающихся Вооруженных Сил страны. Также у нас хранятся исторические справки всех воинских частей, которые существовали на территории Беларуси и были расформированы. Безусловно, есть здесь и сведения, датированные военным временем. Однако все они также связаны с Вооруженными Силами страны.

— Таким образом, услугами архива могут пользоваться только военные или их родственники?

— В основном это так. Однако это не значит, что доступ в архив Министерства обороны ограничен для обычных граждан. Только какой смысл им к нам обращаться, если у нас хранятся личные дела лиц, которые так или иначе связаны с Вооруженными Силами. Поэтому обычно пользуются услугами архива или сами военные, или их родственники. Цели у них самые разные: от выдачи архивных справок, копий и выписок из документов до проведения экспертизы ценности документов. Обращаются часто. Только за этот год мы выдали около 28 тысяч справок социально-правового характера!

— С каких пор архивное дело Вооруженных Сил Беларуси ведет свое начало?

— 10 июня 1946 года был основан архив штаба Белорусского военного округа на базе отдела архивов. Задача, которая стояла перед архивом, — сбор и подготовка документов периода Великой Отечественной войны с последующей передачей в Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (тогда еще СССР), который и сейчас находится в Подольске. Плановая передача белорусских документов осуществлялась вплоть до 1980 года. После распада Советского Союза на базе архива штаба Белорусского военного округа в 1993 году был создан Центральный архив Министерства обороны.

— Что для архива есть 19 лет? Наверное, фонд еще небогатый?

— Напрасно вы так думаете. Между прочим, Центральный военный архив Министерства обороны среди ведомственных архивов — самый крупный в стране. Сегодня фонд архива составляет около 600 тысяч дел! Разве это мало? Мы храним документы 3662 военных организаций! В основном это документы по личному составу: приказы, финансовые и учетные данные... Почти 85 тысяч документов — только личные дела офицеров, генералов, адмиралов.

— Видимо, они пользуются спросом... Сегодня стало модным воссоздавать свою генеалогию. Вы в этом помогаете?

— Эта функция возложена на Департамент по архивам и делопроизводству, а точнее, на его отдел по работе с документами. Конечно, обращаются и к нам, только чаще с другими целями. Тут же как: меняется законодательство — люди начинают обращаться к истокам, доказывать свою родословную. К сожалению, просто интересоваться судьбой своих дедов и прадедов молодежь сегодня не хочет...

Личное дело Петра Мироновича Машерова, которое довелось не только увидеть, но и подержать в руках.

— Больше ищут погибших во время Великой Отечественной или пропавших без вести?

— Есть и такое. Правда, чаще ищут людей нашего времени. Только к каждому такому поиску у нас индивидуальный подход. Например, не так давно жительница Германии искала белоруса, который почти 20 лет назад проходил службу в Германии. Конечно, у него уже тут семья, дети. С какими целями она его искала — остается только догадываться. Мы на него вышли, передали ему от нее письмо. Пусть сам решает, нужна ему эта встреча сейчас или нет.

— А в какие двери стучать, чтобы начались поиски?

— По всем вопросам, касающимся военных, гражданам изначально нужно обращаться в военкомат по месту жительства. Там есть вся база данных по тем или иным вопросам.

— А имеют ли архивные документы так называемый срок годности?

— А как же! Только не совсем срок годности, а срок пребывания в нашем архиве. А это — 60 лет. По истечении срока документы передаются в Национальный архив Республики Беларусь.

— Каким годом датируются самые ранние документы?

— Несмотря на то, что архив был основан в 1993 году, у нас хранятся документы, начиная с 1943 года. В основном это документы военных комиссариатов. Правда, есть незначительная часть документов, относящихся к 1941-му — то, что в свое время не передали в Подольск.

— Многие исследователи сталкиваются с рядом проблем, обусловленных доступом к документам по истории Великой Отечественной войны. С чем это связано?

— Возможно, с тем, что с некоторых документов военного времени еще не снят гриф секретности. Однако, несмотря на это, с нашими архивами работает очень много исследователей, в том числе и с некоторыми документами, которые датируются 1941-1945 годами. В общем, на основании хранящихся у нас архивных данных ученые издали не одну книгу!

— Еще и студенты или магистранты напишут не одну курсовую или дипломную работу по истории?

— Ошибаетесь! У нас Конституцию еще никто не отменял. На сбор информации, касающейся личной жизни выдающегося или рядового гражданина, даже после его смерти, имеют право только родственники или те, кому они это позволили. Другое дело, если вы — исследователь, который хочет написать, например, книгу о развитии танковых войск в Беларуси.

— А если — журналист, который к юбилею Петра Машерова хочет подготовить ряд публикаций?

— Пожалуйста! Только сначала главный редактор вашей газеты должен написать нам официальное письмо с указанием цели обращения к архивным документам.

— Сколько времени проходит от момента подачи заявления до выдачи документов?

— Все зависит от загруженности сотрудников архива. На сегодняшний день у нас архив загружен так, что даже заведующий работает на обработке запросов. А их очень много: человек потерял трудовую книжку или свидетельство о рождении — идет к нам, хочет подтвердить трудовой стаж — также обращается к нам, нужна выписка из приказа — аналогично.

Поэтому, чтобы этот процесс не был медленным, нужно заранее обращаться в архивы. Особенно тем, кто собирается на пенсию. И приходить не за 2-3 месяца, как это часто бывает, а за полгода: некоторые личные дела могут находиться не в нашем архиве. Например, недавно к нам обратилась женщина, которая оформляет пенсию. До общего трудового стажа ей не хватало буквально года. Потом она вспомнила, что этот год работала в конкретной организации, только вот потеряла трудовую книжку. А мы ее нашли, пролежала она у нас 35 лет!

— И пролежит, наверное, еще не одно десятилетие, если соблюдать все условия хранения архивных документов?

— Безусловно! Требования к хранению архивных документов везде одинаковы. Самое главное — соблюдать температурно-влажностный режим, который должен быть не ниже 18 °С. Мне довелось побывать в архивах Бундесвера, Уэльско-Польского, и я убедился, что мы по этим требованиям ни на шаг не отстаем от Европы. Разница лишь в том, что у поляков учет документов ведется постеллажно: количество документов измеряется по метрам, по километрам. Спрашиваешь: «Сколько здесь хранится документов?», а тебе отвечают: «Двадцать метров, полтора километра...» Для сравнения — у нас ведется поштучный учет.

— Видно, архивисты — хорошие математики?

— Было бы неплохо. Однако у нас два учебных заведения, которые обеспечивают нас специалистами: политехнический колледж, готовящий делопроизводителей, и специальность БГУ «История и архивоведение».

— Значит, чтобы работать в военном архиве, погоны иметь не обязательно?

— К сожалению, военные ВУЗы страны пока не готовят таких специалистов. Да и нет в этом нужды. Архивист — он везде архивист. Конечно, у нас немного другая специфика, которая быстро усваивается во время работы.

— Планируете ли перевести фонд архива «в цифру»?

— Я готов это сделать хоть завтра. Только от бумажного носителя мы никуда не денемся. Сохранять документы в цифровом формате — ненадежно... Тем более перевести документы «в цифру» — сколько нужно времени, денег... А у нас сохраняются еще и рукописи. Правда, в цифровом формате у нас есть вся база данных, что дает облегчение в поиске личных дел.

— А хранятся ли в архиве секретные документы?

— Конечно. Согласно постановлению Совета Министров, у нас проводится работа по рассекречиванию документов советского периода, до 1992 года включительно. Однако это дело не одного дня. Тем более что свыше 30% фонда архива — как раз документы советского периода.

Архивист отдела информации Ольга Радкевич.

— Значит, почти третья часть архивных документов имеет гриф секретности?

— Так и есть. Поэтому при Министерстве обороны создана специальная комиссия по рассекречиванию документов. Каждое дело тщательно рассматривается, и только потом выносится вердикт. В основном, это уголовные дела, партийные документы, доносы, личные дела, связанные с предательством родине. Почему такая большая цифра? Дело в том, что у нас до 2005 года даже личные дела офицеров были военной тайной.

— Можно ли нам рассчитывать на сенсации?

— Никаких сенсаций в рассекреченных документах быть не может! Например, есть материалы, в которых указана причина падения определенного самолета или формуляр этого самолета. Даже когда мы с него снимем гриф секретности, эта информация не попадет в массы.

— Следует думать, что есть сведения, которые могли бы изменить взгляд на некоторые исторические события?

— В основном это касается репрессий.

— Рассекретили бы эти документы раньше, сколько жизней было бы спасено...

— Мы не можем сегодня давать оценку тем событиям. Более того, мы даже не имеем права этого делать. Мы можем только вынести уроки из истории, чтобы такого больше не повторялось.

— У истории Беларуси возможно продолжение?

— Не исключено. Есть сведения, которые должно знать население: общество, которое не знает своей истории, обречено на забвение.

Вероника Конюта. Фото Марины Бегунковой, 9 октября 2012 года.

Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zvyazda.minsk.by/ru/pril/article.php?id=104129