Известный драматург, руководитель Театра Белорусской армии Алексей Дударев из тех, кого принято называть «живым классиком». Спектакли по его пьесам «Вечер», «Рядовые», «Черная панна Несвижа» не покидают сцены отечественных и зарубежных театров. А фильм «Белые росы», снятый по его сценарию, до сих пор притягивает к экранам зрителей. Свои взгляды на современный театр, культуру, жизнь в целом высказал Алексей Дударев в недавней беседе, формальным поводом для которой стало успешное выступление Театра Белорусской армии на фестивале в российском городе Саранске.

— Алексей Онуфриевич, все прежние фестивали, на которых побеждали ваши спектакли, были на слуху у общественности. А о фестивале «Соотечественники» в Саранске почти нигде не сообщалось. Расскажите о нем и об участии вашего театра в нем.

— Это фестиваль русских театров, находящихся за пределами России. Но мы попали туда не как русский театр, а как соотечественники по творчеству, по виду искусства. Я считаю, что все занимающиеся театром люди — соотечественники, их творчество разграничить просто невозможно. Мы закрывали фестиваль спектаклем по моей пьесе «Не покидай меня». Признаюсь, что среди зрителей произошел эмоциональный взрыв, поскольку тема войны коснулась многих. После спектакля нас осыпали цветами, аплодисментами, минут пятнадцать не отпускали со сцены. Мне было присвоено звание лауреата Государственной премии Республики Мордовия, а наш коллектив получил диплом. Замечу, что Драматический театр Белорусской армии еще совсем молодой — три года будет только в июне, однако он уже заявил о себе.

— Кстати, насчет возраста. Каких актеров вы предпочитаете в своем театре: взрослых и опытных или молодых?

— Есть и те, и те. Но предпочтение отдаю молодежи. Однажды я видел, как играли мой «Вечер» молодые актеры. Сначала я внутренне рассмеялся. Но они настолько здорово играли, что через три минуты я забыл, сколько им лет. Я видел судьбы, личности. Они не гримировались. Только движения больше замедлялись. Поэтому в театр приглашаем преимущественно выпускников и студентов-старшекурсников Белорусской государственной академии искусств.

— Многие творческие молодые люди имеют и большие амбиции. В связи с чем между режиссером и актером часто случаются конфликты. Что вы скажете в этом смысле про свой театр?

— Те, кто работает в Драматическом театре Белорусской армии, чувствуют себя счастливыми. Мы разговариваем с молодежью честно и откровенно — и тогда она идет на контакт. Многие ребята мне говорят, что хотели бы играть именно в этом театре.

— Знаю, что ваш театр единственный в стране, который находится не «под крылом» Министерства культуры...

— Да. Драматический театр Белорусской армии находится в ведомстве Министерства обороны. Он создан как театр об армии и для армии. Но это не значит, что кроме военной тематики мы больше ничего не ставим. Есть классика и современность. Например, «Ромео и Джульетта». Сейчас работаем над комедией «Золотой теленок» Ильфа и Петрова.

— Кроме фестиваля в Саранске где еще вы «засветились» в последнее время?

— На московских фестивалях. На одном из них я и исполнитель одной из главных ролей в спектакле «Ты помнишь, Алеша...» Евгений Никитин стали лауреатами, а спектакль получил гран-при как лучшая постановка.

— Ваше имя вызывает ассоциации с пьесами «Рядовые», «Вечер», «Князь Витовт», «Черная панна Несвижа». Спектакль по последней, кстати, уже несколько лет собирает полные залы. Чем объясните такое успешное «долгожительство»?

— «Черная панна Несвижа» — это красивый спектакль о любви. Он очень эмоциональный. И самое главное — это история. Чувствуется желание людей знать о своем прошлом. Да и любовь между Сигизмундом Августом и Барбарой Радзивилл прекрасная, трагическая. Недаром их называют Ромео и Джульетта белорусского средневековья.

— В отличие от «военных», пьеса «Черная панна Несвижа» посвящена куда более далеким временем. При написании трудностей не возникало?

— Дело в том, что история, которая тебе ближе, больше мешает, чем та, которая дальше. Потому что есть еще, слава Богу, живые фронтовики, и не стоит что-то нарушать, даже исходя из художественных принципов. Обидно и больно будет тем, кто это нарушение заметит. Для автора, когда он задумывает что-то с благородными целями, как это ни странно, чем больше исторической не-истины, тем больше правды. А если исходить только из того, что было, — получится, скорее всего, документалистика. Что же касается «военных» произведений, сам не воевал — создавал по рассказам своего отца-фронтовика, соседей, переживших войну, и всего лучшего, что появлялось в нашей литературе. В тех же самых «Рядовых» есть Быков, есть Адамович, Астафьев, Борис Васильев. Не то, чтобы я их дописывал или переписывал, только эмоционально воспринимал.

— Значит, эмоционально перекликаются и «Черный замок Ольшанский» Короткевича с «Черной панной Несвижа» Дударева?

— Конечно. Ведь Короткевич тоже не жил в те времена — это его собственная история, его легенда. Только базируется на конкретных фактах: есть то, то и то, а дальше идет сам автор. Например, сразу после выхода «Черной панны Несвижа» одна из газет писала, что Алексей Дударев оправдал Бону Сфорца, ведь по легенде именно она отравила Барбару Радзивилл. А в моей пьесе она по нелепости, из-за лживых известий отравилась сама.

— Ваш «Вечер» — пьеса социальная, посвященная проблеме «осиротевших» деревень и оставшихся старых людях. А вас, как писателя и драматурга, волнуют такие вопросы сейчас? И собираетесь ли написать нечто подобное в ближайшее время?

— Для меня не так важно, какой герой — старый или молодой. Меня всегда интересовал человек, его душа, его положение в этом сложном мире, его соотношение с космосом, с верой. Поэтому, когда я писал «Вечер» в 1982 году, это был как реквием по моим родителям. И тогда пьеса воспринималась действительно как проблема неперспективных деревень. Сегодня она звучит даже более актуально, чем в начале 80-х. Тогда старики надеялись: кто-то придет в эту деревню, обязательно придет. Многое изменилось и после Чернобыля... В «Вечере» я хотел показать жизненный путь, который у каждого из нас свой, но для всех одинаково тяжелый. В общем, о планах на будущее я не люблю рассуждать. Просто надо жить и работать. То, что должно быть написано, будет написано, а то, что не получится, то не получится.

— А что вам, как читателю, больше всего нравится в литературе и культуре?

— Произведения, в которых есть живой человек и сердечное уважение к этому человеку, желание видеть его не мерзким и гадким, а перспективным. И верить в него, как в самого себя. Верить, что мы станем лучше и будем тянуться к свету.

Павел Господынич, 20 апреля 2007 года.

Еженедельник «Голас Радзімы», оригинал на белорусском языке: http://www.golas.by/index.php?subaction=showfull&id=1177137432&archive=1177665692