Каждый hоmо sаріеns получает от родителей в наследство около 30 тысяч функциональных генов и вдвое больше — нефункциональных. Последние не влияют на нашу способность к приспособлению, однако скорость самих мутационных процессов у них довольно стабильная. Что дает возможность, подсчитав количество таких изменений, проследить в обратном порядке "цепочку родства", построить генетическое генеалогическое древо отдельных народов и человечества в целом. 

Африканские корни

— Первые люди появились на Земле около 160 млн. лет назад. В Африке. Это было небольшое племя (2-3 тысячи человек), — пояснил член-корреспондент НАН Беларуси, доктор биологических наук, профессор Олег Давыденко. — Почему мы об этом знаем? Ведь в Африке были обнаружены самые древние типы митохондриальной ДНК (она передается по наследству по женской линии). А значит, можно предположить, что прародительница у всех нас одна. Y-хромосома, которую наследуют мужчины, тоже берет начало в Африке. Таким образом, древние Адам и Ева были африканцами.

Это не значит, подчеркнул ученый, что других людей тогда на планете не существовало. Скорее всего, они были, но в генах современного человека не оставили своих следов (возможно, все они погибли по причине какого-то катаклизма). Исследования ДНК неандертальцев свидетельствуют, что мы с ними более дальние родственники, чем с шимпанзе, хотя эти древние люди имели развитую кремневую технологию. Возможно, наш вид перенял технологии у неандертальцев, а самих их выжил, как менее приспособленных к выживанию.

Таким образом, предками всех сегодняшних людей является одно африканское племя. И нас от них отделяет всего 6 тысяч поколений. Примерно 60 тысяч лет назад люди вышли из Африки, образовались монголоидная и европеоидная расы. Люди довольно быстро заселили все континенты, в том числе и Австралию. Суши тогда было значительно больше, так как уровень Мирового океана был ниже. В те времена территория нынешней Японии соединялась сушей с Кореей, Америка — с Евразией и т.д.

В истории Европы большую роль сыграло обледенение. Один ледник временно приостановил первую волну человеческого расселения. После его таяния климат стал более теплым. Люди снова потянулись в Европу. Но 20 тысяч лет назад Европу накрыл второй ледник. Популяции людей, которые успели заселить эту территорию, значительно сократились (с сотен тысяч до десятков человек). Выжили те, кто переждал холода в так называемых "хранилищах" — на Пиренеях, в Причерноморье, возможно, на Балканах.

— В нормальной большой популяции люди хранят частоты своих генов, а, если популяция "сжимается" до минимума, разнообразие генофонда уменьшается. Проявляется эффект основателя, — пояснил генетик. — Наследники тех, кто остался в живых, начали получать разную генетику, из общей массы индоевропейцев в хранилищах стали формироваться отдельные "ветви" — народы. Параллельно шла языковая дифференциация.

Еще в XIX веке ученые обратили внимание на большое количество общих или сходных слов в санскрите и в английском языке. Так сформировалась концепция языковых семей. Сегодня отдельно выделяют индоевропейскую семью языков, куда относятся романские, кельтские языки (валлийцев, испанцев, ирландцев, французов), германские, славянские, балтийские, санскрит, фарси, армянские, грузинские и др. На этих языках сегодня говорят и в Европе, и в Азии. Основываясь на этом, можно построить своеобразное "генеалогическое древо языков", вроде того, что составляют генетики, и проследить, как единый индоевропейский язык раскололся на "ветки". Новейшие математические модели позволяют выявить и время этого раскола. Они учитывают скорость преобразований слов в языках.

Безусловно, это не такая правильная постоянная скорость, как у генных мутаций. И тем не менее благодаря им можно сказать, что возникло раньше, а что — позже. Например, мы теперь знаем, что греческие языки ответвились от индоевропейского 8 тысяч лет назад, германские — 6 тысяч, славянские от балтийских обособились 4 тысячи лет назад, а сами славянские языки стали разниться между собой менее чем тысячу лет назад. Хотя, подчеркнул профессор Давыденко, в отличие от своей генетики, язык люди могут и поменять (как случилось с некоторыми кельтами, которые под влиянием Римской империи начали говорить на романских языках).

Угро-финны — не индоевропейцы, они говорят не на индоевропейском языке. И по генетике они не "вписываются" в нас. Это другая языковая семья, к которой относятся финны, эстонцы, венгры и некоторые народы России (марийцы, мордва, коми-пермяки и т.д.).

Ученые с разных сторон изучают происхождение народов и приходят к одному и тому же выводу: расселение проходило с одного места, от одного "корня". И язык, и генетика "разветвляются" по восточным схемам.

Когда ледник начал уходить, а тундровая зона — отступать на север, люди продолжили заселение Европы. Те индоевропейцы, которые спаслись от холодов за Каспием, несли в своих генах хромосому R1а. Потомки тех, кто переждал ледник в Пиренейском хранилище (иберийцы), — хромосому R1b. Угро-финны — N3.

На Алтае нашли останки древних поселенцев, живших там 4-5 тысяч лет назад. Результаты анализа их ДНК свидетельствуют, что эти люди были светловолосыми и голубоглазыми (хотя сейчас эту территорию населяют более смуглые народы) и имели общую для всех индоевропейцев хромосому R1а. Значительно позже у их потомков доля R1а уменьшилась, зато увеличилась доля монголоидной Y-хромосомы, как результат ассимиляции. Светлоглазые и светловолосые люди некогда населявших территорию южной части Сибири, север Индии, Пакистана, Афганистана, среднеазиатских республик бывшего Союза. Но и у нынешних жителей этих территорий есть определенный процент общеевропейской хромосомы R1а.

Мы — "здешние"

На нашу территорию люди пришли 8 тысяч лет назад. Найдены и более ранние, доледниковые стоянки, но там не сохранилось человеческих останков, только предметы быта.

Последние, кто пришел к нам, были земледельцы. Скорее всего, они пришли с территории нынешней Турции, там в то время как раз активно развивалось земледелие.

— "Земледельческая" хромосома І1b и сегодня широко распространена на Ближнем Востоке, — добавил Олег Георгиевич. — Есть она и у определенной части коренных белорусов. Земледелие у нас начало развиваться практически в то же время, как и на Ближнем Востоке. В геологических слоях, датируемых 5 тысячелетием до новой эры, на юго-западе Беларуси найдены пыльца пшеницы и ржи. Это не местные растения, они были принесены людьми.

Земледельцы с Ближнего Востока были последними переселенцами, которые составили весь пул Y-хромосом коренных белорусов. Судя по накопленной генетической изменчивости, это произошло около 7 тысяч лет назад. Благодаря земледелию, которое начинает развиваться на юго-западной части сегодняшней Беларуси, резко увеличивается количество людей на этой территории. Плотность населения растет. Люди отсюда больше не уходят, а значит, сохраняют свою генетику. Поэтому объяснение образования белорусов как этноса нашествием славян на балтов, которое произошло 1,5 тысячи лет назад, не имеет под собой оснований, заявляет генетик. Мы — прямые потомки тех, кто жил здесь 7-8 тысяч лет назад. Народная теория о том, что мы "местные", оказалась самой правильной.

— После славян балты — самые близкие нам и по языку, и по генетике. А до славян и балтов ближайшее генетическое и языковое родство — германцы. Финны также живут рядом, мы регулярно с ними общаемся, но генетика у нас разная и языки относятся к разным семьям. Германцы нам гораздо ближе. Генные потоки между соседними народами, бесспорно, влияют на генофонд нации, но делают это очень медленно. Нужны тысячелетия. Основной наш пул остается тем же, что и был несколько тысяч лет назад.

Можно сказать, что те частоты, которые мы сегодня наблюдаем по митохондриальной ДНК у коренных белорусов, с небольшими отклонениями хранятся у нас испокон веков. В общем, если популяция велика, какие бы завоеватели ни приходили, с ней ничего не сделаешь, частоты генов будут сохраняться, передаваться из поколения в поколение (народ продолжит восстанавливать сам себя). Может меняться элита. У нее другая генетика, но она не имеет никакого отношения к генетике народа.

Восстановление населения в земледельческой культуре к индустриализации происходит на селе. Да и сегодня 50 процентов народа рождается на селе. Именно поэтому генетики взяли деревенское население за основу исследований генофонда коренных белорусов и создания национального ДНК-банка.

— Это первый шаг, сегодня мы имеем представление о генах коренных белорусов. Для этого важно было правильно взять выборку, равномерно распределить ее по всей территории. Мы разделили всю Беларусь на 6 регионов, исходя из сведений, собранных этнографами. Сознательно не включили туда местности, где компактно проживают другие народности (татары, евреи, литовцы), а также так называемые "полесские изоляты" (несколько обособленных деревень, где свой отличительный быт, диалект, культура, — там где жители даже физиологически не похожи на других полешуков). Мы полагаем, что это потомки первых земледельцев, которые пришли сюда 7 тысяч лет назад, только мы их пока что не исследовали.

Мы строго отбирали пробы. В каждом из шести районов взяли три "точки" в сельской местности, отобрали по 50 образцов. Брали пробы только у тех молодых людей, у кого бабушка по материнской и дедушка по отцовской линии были родом из этой местности. Так мы представили коренных белорусов.

Согласно последней переписи населения, 80 процентов наших жителей считают себя белорусами. Значит, правильным было исследовать в первую очередь именно их. Следующий этап — исследование представителей других народностей, проживающих на территории страны, белорусских литовцев, евреев, татар, тех же полесских "изолятов". Тогда мы сможем объяснить, откуда в геном коренных белорусов попали несколько процентов нетипичных для индоевропейцев хромосом. Они есть у всех европейцев — в разном процентном содержании. Откуда они пришли к нам? Возможно, от тех евреев, которым со времен Витовта было разрешено здесь селиться. Возможно, от татар.

Если все народы вышли из Африки, то, значит, все мы — одинаково древние, просто наша дальнейшая история складывалась по-разному. Сегодня со всей ответственностью можно утверждать, что белорусы — самостоятельный этнос, мы — славяне, индоевропейцы.

Наличие своего ДНК-банка подтверждает высокий уровень отечественных генных технологий и исключает возможность научных спекуляций по поводу происхождения белорусов.

Индивидуальная медицина

Исследования ДНК белорусов, помимо академического интереса, имеют и чисто практическое применение. В криминалистике, в медицине. Так, с помощью генетических методов можно будет дешевле и с большей точностью идентифицировать личность.

— Если раньше люди считали важным, под какой звездой родиться, то сейчас важно понимать, с какими генами. Например, генами предрасположенности к определенным болезням, — продолжает Олег Давыденко. — Есть ферменты, которые уничтожают токсины в организме, ксенобиотики. К ним относится и бытовая химия. Представьте рабочих на опасном производстве. У одного благодаря генам вредные вещества, попав в организм, сразу расщепляются и выводятся, а у кого-то — нет. И такой человек скорее станет инвалидом. Может, нужно проводить профориентацию и профотбор? Мы над этим сейчас работаем вместе с институтом гигиены.

Мы теперь можем сказать, что гены наследственной глухоты у нас чаще встречаются на Западном Полесье. Если такого младенца обнаружить вовремя, то ему имплантируют маленький чип и ребенок не будет инвалидом. В общем, в Беларуси ген наследственной глухоты встречается чаще, чем в других странах Европы. Как и склонности к гемохроматозу.

Сегодня мы изучаем 35 генов (тех, что отвечают за склонность к гипертензии, за наследственную глухоту, за раннее ожирение, за склонность к алкогольной зависимости и некоторым психическим болезням, гены контроля детоксикации ксенобиотиков, нарушению обмена железа, остеопороза, гена предрасположенности к аутоиммунным болезням и др.). Этот список постоянно пополняется. Все это поможет развивать индивидуальную медицину. Скажем, всем беременным женщинам сегодня назначают препараты железа, но людям с генными мутациями по гемохроматозу они вредны. Таким женщинам надо назначать другие препараты. Наш метод выявления гена предрасположенности сейчас внедрен в Минске в центре "Мать и дитя".

Как видите, пространство для дальнейших исследований — очень широкое.

Инга Миндалева. Газета "Звязда", 9 декабря 2010 года.

Источник: http://zvyazda.minsk.by/ru/archive/article.php?id=70565&idate=2010-12-09