Он укрощает различные стихии и при этом все успевает. Известный музыкант, актер, факир, хотя когда-то учился на инженера. Сегодня Алексей Бурносенко устраивает огненные шоу, играет на семи инструментах (и имеет собственную коллекцию варганов, насчитывающую полсотни единиц), возглавляет «Плутовской театр ДиГриза» и воспитывает сына. Как он сам признался, жизнь приобрела другие приоритеты, пришлось отказаться от прежней жажды авантюризма и свободы. Однако Алексей по-прежнему не сбавляет «скоростей» и остается верным себе. Мы попытались выяснить, как работа над собой может изменить жизнь, чего не может позволить себе наш герой и на что ему не жалко больших денег...

— Кроме театральной работы, у меня есть еще и офисная. (Мы встречаемся в Парке высоких технологий. — Авт.) Здесь я тестировщик программного обеспечения и, вместе с тем, тренер по мастерству публичных выступлений для IT-специалистов. А по вечерам и по выходным у меня театр. Веду такую вот двойную жизнь...

— Чем обусловлен такой интерес к теме публичных выступлений? Может, был в детстве период неуверенности в себе?

— Тогда я был очень скромным. И после детских и школьных лет хотел быть с публикой, а не под ее «гнетом». Стал работать в этом направлении... Я был типичным учеником-отличником, которого не любили в деревенской школе. Там все просто: отличник — это выскочка. Но где-то в седьмом классе мои одноклассники поняли, что у меня можно списывать, меня стали уважать и беречь. Сегодня ученику вроде меня было бы проще, ведь сейчас на первом месте успех. А в те времена более «крутыми» были те, кто имел мускулы и мог постоять за себя в драке.

— А вас отец не учил защищаться?

— Мои родители — интеллигенция в третьем поколении, преподаватели. Поэтому с малых лет я зачитывался книгами. Был этаким типичным «хорошим мальчиком», которого воспитывали послушным, тихим и скромным. Позднее, в студенческие годы, мне пришлось «бороться» с этими чертами характера.

— А потом начали заниматься средневековым театром и устраивать огненные шоу, открыли школу ирландских танцев...

— У нас тогда не было ничего подобного. А мной руководило любопытство, мы «фанатели» от этой работы. Поэтому и заняли пустующую нишу. К тому же это имело отклик в моей душе. Так происходило сначала с театром, потом с ирландскими танцами. Когда количество школ дошло до шести, я сделал из танцев хобби, а вот средневековый театр — и сегодня явление уникальное. Группа вроде нашей есть только в штате Пенсильвания в США, а в Европе таких, как мы, не встретишь.

— Сложно покорить огонь?

— Технически покорение огня требует тренировок, работы над собой и развития силы воли. А преодоление страха перед ним для меня сводится именно к силе воли. Ведь она позволяет человеку выковать свой характер, как кузнецу подкову, и достичь желаемых результатов. В последнее время для меня танец с огнем — это уже рутина, вроде готовки пищи. В техническом плане огнем я пользуюсь как элементом перформанса. И все вместе для меня является ремеслом, поэтому огня я не боюсь. Теперь мои отношения с огнем уже не романтичные, ведь мы хорошие знакомые. И я его очень уважаю.

— Сколько времени требуется для репетиций?

— Два часа в день. Столько времени минимально нужно человеку, который имеет интерес и хочет достичь успеха в своем деле. Если же, например, кто-то будет тренироваться 56 часов в месяц, но в течение трех-четырех дней подряд, то успех, на мой взгляд, маловероятен, а вот усталость гарантирована...

— Как часто вы обновляете репертуар?

— Сегодня работаем над возвращением к светодиодному шоу. Мы фактически закончили формирование средневекового театра, поэтому будем возвращаться к прежним проектам. Однако сейчас таких шоу много, поэтому нас ждет сильная конкуренция.

— Посещая различные фестивали, наблюдая за чужими выступлениями, видите ли общую картину того, что происходит с театрами вроде вашего? Насколько сложно сегодня удивлять зрителя?

— Сейчас очень популярен хобби-цирк: когда человек имеет работу с хорошим заработком, а в свободное время тренируется, чтобы удивить своих друзей, знакомых, поехать куда-то с выступлениями и ему не нужен гонорар. Еще я отмечу существование отдельных жанров сценического искусства, которые требуют не много времени для проработки, что делает их популярными. Можно сшить себе хороший костюм, научиться крутить теннисные шарики на цепочках — и ты уже можешь зарабатывать. Это профанация, и со временем она исчезнет. Как преподаватель школы огневых искусств я вижу, как люди, которые изучили базовые элементы, удивляются, что другие, зная только начальный уровень, уже считают себя артистами огня. А ведь можно продвинуться дальше, больше работать, практиковать перформансы, и только потом выступление станет достойным. И самое печальное, что публика «ведется» на любителей...

— Сколько времени потребовалось, чтобы перевести хобби в прибыльное дело?

— Мы поняли где-то через два года, что нашим делом надо заниматься на другом уровне. Наблюдая не только за собой, я сделал вывод: человек плотно может заниматься чем-то именно такой срок. За это время он успевает понять, может ли занятие быть прибыльным и не потерян ли былой энтузиазм. Потом он уже решает: или заниматься этим на профессиональном уровне или переключиться на что-то другое.

— С рождением сына ваше отношение к творчеству и к жизни изменилось?

— Безусловно, я стал более прагматичным. Сейчас я не могу позволить себе все бросить и поехать путешествовать автостопом. Для меня более важно, чтобы в первую очередь хорошо было сыну, а не мне. Это касается и оплаты моей работы, и ограничений в творчестве, поскольку сегодня я не пойду на авантюру — выступить на фестивале просто потому, что он мне интересен...

— И чего сейчас не хватает в жизни?

— Мне не хватает 300 тысяч долларов. На сто я купил бы дом, сто положил бы в банк, а на сотню отправился бы путешествовать с семьей... Может, успокоился бы на время. А если бы заскучал, то смотрел бы по ситуации. Однако всего, что мне нужно, я так или иначе добиваюсь. Просто чтобы заработать такую сумму, нужно время. Возможно, когда деньги появятся, то изменится уже мое отношение к ним. Но фактически я всего добился!

Елена Драпко, 20 ноября 2014 года. Источник: газета «Звязда»,

в переводе: http://zviazda.by/2014/11/61452.html