О значении малого бизнеса, о проблемах, которые существуют с его развитием, корреспондент «Звязды» побеседовал с кандидатом экономических наук, доцентом, заведующим кафедрой «Основы бизнеса» Белорусского национального технического университета Александром Ивашутиным.
— Понятно, что для экономики большое значение имеют крупные предприятия. Но без прослойки малого бизнеса тоже будет трудно…
— Да, действительно. Давайте посмотрим, откуда малый бизнес появился. Представим себе, что у нас есть несколько градообразующих предприятий. Возникает вопрос: кто будет печь пироги, возить людей, заниматься развлекательной сферой и так далее? Поэтому в любой стране малый бизнес играет значительную роль. Конечно, с точки зрения объемов малый бизнес пока что у нас занимает не очень большую «площадь» в ВВП. Согласно статистике, доля малых предприятий в ВВП составляет около 16% (в 2011 году было 15,7%). А малые предприятия — это предприятия до 100 человек. У россиян эта доля примерно на 3-5% больше: тоже не очень существенно. А вот у американцев цифра доходит до 50%. Правда, у них статистика немного иная: под малым бизнесом понимается предприятия до 500 человек. Наш малый бизнес, конечно, развивается, но есть еще масса проблем. У нас сейчас около 88 тысяч малых предприятий. Ежегодно эта цифра на 7-8% увеличивается. Однако из 88 тысяч реально работают лишь около 77 тысяч. А значит, около 10-15% предприятий зарегистрированы, но не провели ни одной операции. Их регистрируют «на всякий случай». Фирмы-однодневки тоже существуют. Кто-то мог собираться открыть бизнес, но средств не хватило. Финансовые затраты при регистрации незначительны. А если ничего не сделал, то и платить никому ничего не надо.
— Неужели трудности только в этом?
— Большое количество убыточных предприятий в среде малого бизнеса. Парадокс такой: рентабельность продукции предприятий малого бизнеса в среднем — примерно 13% (и это хорошая рентабельность, с другой стороны, количество убыточных предприятий также значительное (около 20%). Возникает вопрос: как при такой высокой рентабельности столько убыточных? Оказывается, любые негативные факторы приводят к тому, что предприятие становится банкротом. С другой стороны, любая маленькая красивая идея приносит хорошую прибыль. Поэтому организация таких предприятий требует большой осторожности.
— Почему такое, как вы говорите, неустойчивое окружение? Что не позволяет нормально развиваться?
— Представьте себе крупное транспортное предприятие. У вас 100 автомобилей. Спрос на ваши услуги сократился, например, на 10%. Для вас это означает, что 10 автомобилей уже не будут задействованы. И все. Увеличатся объемы на 10% — прикупите еще 10 автомобилей. А если у вас малый бизнес? У вас два автомобиля? Возникает проблема увеличения спроса — два авто не справляются. А третий купить — страшно: большие затраты. Тем более что есть риск уменьшения спроса. Что тогда делать с третьей машиной? Здесь и возникают ситуации, которые предприятия пережить не могут. Однако в последнее время кое-что делается, чтобы такого избежать. Имею в виду помощь малому бизнесу. Я проводил мониторинг в 2010 году после известного 148-го Закона (Закон Республики Беларусь от 1 июля 2010 года № 148-3 «О поддержке малого и среднего предпринимательства». — Авт.), который предусматривал довольно значительные изменения. А вот, например, в прошлом году практически ничего не было сделано. Единственное, что налоговая система стала немного проще.
— Разве какой-то конкретной помощи предпринимателям у нас не существует?
— Нет, она существует. Это три направления: центры поддержки предпринимателей, бизнес-инкубаторы и Белорусский фонд финансовой поддержки предпринимателей. Центров поддержки у нас 81. В основном это частные предприятия. Это маленькие предприятия консалтингового типа: к ним можно обратиться, получить консультацию. Эти центры имеют некоторую поддержку со стороны государства. И 81 центр — это мало. За прошлый год туда обратилось около 80 тысяч человек. А у нас только малых предприятий около 88 тысяч. Кроме них еще около 230 тысяч индивидуальных предпринимателей. Ситуация с инкубаторами еще хуже. Их, по-моему, сейчас 16. Смысл их в том, что вот есть у меня какой-то бизнес, помещение, часть которого я могу вам сдать вместе с офисной техникой, и тому подобное. И все инкубаторы в основном при крупных предприятиях. Тем более что там можно оставаться только два-три года. Что касается фонда финансовой поддержки, то он выделяет предпринимателям совсем мизерные деньги. Да и получить эти деньги не так легко: много бумажной работы. Фонд через определенные системы может льготировать кредиты в банках. В положении об этом фонде написано, что кредит малый бизнес может получить по ставке Национального банка. Дельта, которую закладывают коммерческие банки, доплачивается из бюджета.
— Каким образом тогда можно улучшить ситуацию?
— Я считаю, что надо с чиновниками как-то разбираться. Каждый на своем месте боится принимать какие-то решения. И эта бюрократическая машина многое тормозит. А также налоговую систему было бы полезно еще больше упростить.
— А для чего такая сложная налоговая система? Неужели нельзя проще?
— Все эти ухищрения чиновников направлены на то, чтобы бизнес не обманывал. Что бы мы ни говорили, бизнес и вообще все люди так созданы, что стараются как можно меньше заплатить. Даже в американском налоговом законодательстве достаточно различных выкрутасов. Там в каждом штате свои законы. И может работать предприятие в одном штате, а быть зарегистрировано в другом, так как там меньше налог. И там чиновники тоже стараются таких бизнесменов «прижать» и придумывают разные схемы. Но у нас борьба с этим «потенциальным обманом» чаще только усложняет жизнь.
— Значит, проблема даже не только в деньгах?..
— Да. Однако при опросе среди руководителей малых и средних предприятий на первое место, как ни странно, вышла проблема подбора кадров. Поэтому с этим тоже надо что-то делать. Мы как-то пытались организовать у себя центр поддержки предпринимателей. У нас же на факультете есть и маркетологи, и экономисты — мы могли все эти вопросы закрывать. Однако идея не нашла отклика. Хотя сейчас есть государственная программа поддержки предпринимателей на 2010-2012 годы. И там по разделам написано, что государство должно сделать. Однако слов много, а дел — не очень. Как и другие университеты, мы имеем факультеты переподготовки кадров и пытаемся решать кадровый вопрос таким образом. Приходят учиться и менеджеры, и руководители, и безработные. Надеюсь, что когда-нибудь руководители предприятий не будут ставить на первое место кадровую проблему.
— Чем в нашей стране чаще всего занимается малый бизнес?
— У нас в малом бизнесе на первом месте и по количеству, и по выручке — торговые предприятия. И очень мало производственных. Это плохо. Во многих странах существуют малые предприятия, работающие при крупных. Ничего страшного в этом нет. Тем более что в прошлом году шла речь, что следует активнее развивать такие предприятия. И мы тоже на это среагировали: открыли новое направление. Раньше было три — создание нового предприятия с нуля, реорганизация малого предприятия, разработка крупных проектов в рамках существующих предприятий. И вот с прошлого года уже было сделано несколько проектов создания малого предприятия при крупном. И в Беларуси, конечно, такие предприятия существуют. Однако кто на них работает? Сват, брат (и так далее) тех, кто руководит крупными предприятиями. Иначе организовать это все очень сложно. Однако такое было, наверное, всегда. И сделать с этим что-то, видимо, невозможно.
— Есть ли противостояние между нашими и российскими бизнесменами в Беларуси?
— На самом деле такое есть. У россиян денег больше — им проще. И белорусам с ними очень сложно конкурировать.
— Мы с вами все больше говорим о ситуации в городе. А, например, малые хозяйства в сельской местности тоже нужны…
— Я согласен с вами. Но там тоже есть свои подводные камни. Есть прецеденты, когда приходит частник на ненужную местным землю, обрабатывает ее, а потом эту землю у него забирают обратно — «теперь мы и сами сможем». Трудно в сельское хозяйство привлекать кого-то, так как землю не хотят продавать — только в аренду. А при таких условиях предприниматель себя неуверенно чувствует. Да и опять же проблема с техникой: например, позволить себе личный комбайн может только большое хозяйство. Однако развивать это все нужно. Думаю, со временем все само должно раскачаться.
— Предоставляют ли вам студенты какие-то новые идеи? Предлагают нестандартные подходы?
— Конечно, большинство студентов — максималисты, которым море по колено. Они думают, что сейчас возьмут и все сделают. Мы их стимулируем на то, чтобы не только хорошо учились, но и практиковались, работали. Но чаще всего они все равно идут в торговые предприятия, хотя мы им и предлагаем попробовать себя в производственном бизнесе (все-таки ВУЗ технический). А предлагают они, конечно, фантазии в основном. Хотя я и сам с одной фантазией уже который год бегаю. Несколько лет назад я был в Голландии и видел, как в таком же университете в рамках факультета создано несколько малых предприятий. Там их называют «машина для обучения». Они там занимаются каким-то незначительным производством или сервисом. Уставный фонд состоит из родительских вложений. И там все по-настоящему: директор, бухгалтер и так далее. Они платят налоги. Я говорю: «Давайте мы такое создадим». А мне говорят, что потом будут проблемы, могут подумать, что я здесь деньги отмываю…
Беседовал Владислав Кулецкий, 29 августа 2012 года.
Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zvyazda.minsk.by/ru/archive/article.php?id=102176&idate=2012-08-29