Судьба внуков и правнуков Василя Быкова сегодня связана с гродненской землей. Там же живет и сын писателя — тоже Василий Быков. Он согласился поделиться своими воспоминаниями о знаменитом отце и ответил на вопросы «Звязды».

— Василий Васильевич, вспомните время жизни вашего отца в Гродно. Сохранились ли дома и улицы, на которых жил Василь Быков?

— Тогда я был еще совсем маленьким, поэтому что-то конкретное вспомнить мне сложно. Однако все это подробно описано в его мемуарах, в книге «Долгая дорога домой». С тех пор город сильно изменился. Даже 15-20 лет назад, когда шла речь о том, чтобы «подписать» места, в которых жил отец, было уже практически невозможно найти те дома. Помню, что последнее место, в котором мы жили до того, как переехали на улицу Олега Кошевого (нынешняя Троицкая), было на Пожарского — это на территории современного городского стадиона. До этого жили на разных квартирах на Правонабережной и за Неманской частью города. Своей квартиры не имели и поэтому снимали, где получалось.

— Сможете вспомнить первые произведения Быкова? Где они печатались?

— Из того, что помню с тех пор, когда я был еще мальчиком: первым и большим произведением отца стала «Альпийская баллада». Ведь о ней широко говорили в то время. И, как помню, отца тогда уже называли писателем.

— Может, припомните моменты, когда вы замечали отца задумчивым за письменным столом? Может, он писал тайком, чтобы никто не видел? Может, делился черновыми набросками произведений?

— Я был младшим сыном и, разумеется, видел, как отец работал в своей комнате в доме по улице Олега Кошевого. Обсуждать со мной планы будущих произведений в то время, конечно, не было смысла. Однажды он признался, что лучше работается ему тогда, когда он один дома, когда никто не мешает: ни дети, ни жена. Помню, что я и старший брат часто бывали в его комнате, хотели залезть в его бумаги. Нам там было интересно, мы играли, но отец нас не выгонял из помещения. Теперь я сам понимаю, что детская беготня мешает в работе и не дает возможности сконцентрироваться.

— Много встреч было у писателя?

— Знаю, что отец ездил как в далекие страны, так и по Беларуси. Скажу, что поездки были разные: и трудные, и успешные. Осуществлялись они с членами Союза писателей Беларуси, в частности, как на Припять, так и в другие регионы, которые были указаны в определенной программе.

— Сможете вспомнить тех людей, которые посещали Василия Владимировича? Может, это были иностранные гости, друзья?

— Изначально хочу назвать гродненских друзей: Алексея Карпюка, Валентина Чекина, Александра Богуша — главного редактора «Гродненской правды». Из приезжих были минские друзья и товарищи (значительной личностью среди них выделялся Рыгор Бородулин) и другие. Из зарубежных кого могу вспомнить? Георгий Вылчев — писатель из Болгарии. Это были 1960-е годы. Естественно, последние 20 лет, примерно с 1975 года, отец жил в Минске. Но Гродно время от времени посещал.

— Передал ли он детям, внукам и правнукам свой творческий дар? Пишет ли кто-то?

— Никто, к сожалению, не пишет. Я иногда придумываю рассказы на рыбацкие темы. Дар отца никому не передался, дети не склонны к этому. У меня, например, тяга к естествознанию. Но признаюсь, что у меня почерк похож на отцовский. А когда я был моложе, то пытался рисовать, но это все было на начальном уровне. Одним словом, дети и внуки пошли своей дорогой.

— А ценят потомки память о своем известном деде и прадеде? Каким они его представляют?

— Им сложно представить деда как писателя или политического деятеля. Ведь для них он прежде дедушка. А что касается политической деятельности, то это дело взрослое, ибо только взрослый может оценить ее или каким-то образом поучаствовать. Если же говорить о нем как о писателе, то тот, кто любит читать, будет ценить его писательское дело. Например, мой младший сын Василий читает произведения дедушки, они ему очень нравятся.

— А как относятся к вам на работе и вообще в обществе, зная, что вы сын великого писателя?

— В последнее время круг общения сузился, и я практически не чувствую к себе особого отношения. Во время учебы в институте я иногда замечал такое внимание. Но я считаю, что лучше быть интересным людям благодаря себе самому, а не из-за знаменитого отца. Иначе лучше оставаться просто никем не замеченным.

— Василь Быков покинул мир в знаковый для Беларуси день — 22 июня 2003 года. Его произведения — это целая система каких-то знаков и символов...

— По профессии я врач и на это смотрю просто, совсем с другой стороны. Я не верю в разные знаки. Есть человек и есть его судьба. Но если искать определенную связь, то совпадение действительно символическое. Жизнь отца перечеркнула война, и творчество было посвящено этой теме. 22 июня для народа и для него лично выделяется большой трагедией. В этом, безусловно, можно видеть особый смысл.

— Последней книгой Василия Владимировича является «Долгая дорога домой». Успел ли он увидеть ее при жизни?

— Успел. Это моя самая любимая из написанных отцом книг. Она близка и понятна мне.

— Многие читатели выделяют из творчества Василя Быкова свои любимые произведения: «Мертвым не больно», «Сотников»... По вашему мнению, какое его произведение самое сильное?

— Трудно говорить о творчестве отца, ведь поколения и времена меняются. Чтобы лучше понять его творчество и что-то выделить, можно прочитать его собственные мысли об этом в мемуарах. Вместе со временем меняемся и мы сами. Поэтому трудно решить, что лучше, а что слабее... Еще школьником я читал его военные повести, но тогда понять смысл написанного мне было сложно. А более поздние произведения, начиная со «Знака беды», я читал уже во взрослом возрасте, когда смог понять и почувствовать всю их глубину. «Уйти и не вернуться», «Сотников» — произведения, рассчитанные на взрослого читателя. Это не чтение на ночь. Они требуют не самого прочтения, а ощущения того, что хочет донести автор. Но не каждый сразу сможет воспринять эти и другие произведения отца.

— Много произведений Быкова было экранизировано. А как относился к этому он сам? Соглашался ли с постановщиками и режиссерами? Смогли ли они донести зрителю то, что старался он передать в произведениях?

— Более года назад в Латвии был показан российский фильм по повести «Знак беды». Вспоминается, что отец относился с напряжением как к экранизации, так и к театральным постановкам по своим произведениям. О ком говорил хорошо, так это о Ларисе Шепитько, которая ставила фильм по «Сотникову». Это, кажется, единственная экранизация его произведения, о которой он высказывался с благодарностью.

— Писатель прожил сложную и загадочную жизнь. Во время войны, например, неоднократно находился на грани своей жизни: попадал под танк, был указан в списке погибших...

— Да, это он упоминает в своих воспоминаниях, описывает страшные бои, как, например, на Украине, когда был этап немецкого контрнаступления, к тому же очень много советских солдат погибло и потерялось. Это все реально, так как часть бойцов попадала в окружение и теряла связь. И в наши дни находят останки тех неизвестных бойцов. Война — это хаос, и я не думаю, что такое случалось только с моим отцом, ведь таких случаев было множество.

— Когда планируется открытие музея Василя Быкова в Ждановичах? Чем он будет примечателен?

— Трудно ответить на этот вопрос. Пока все в проектах, идут разработки. Там есть небольшой двухэтажный домик дачного типа. Если будут средства, то с определенной экспозицией можно будет познакомить посетителей и поклонников, так как материал имеется огромный: рукописи, письма, переписка, фото и другое, что можно показать. Конечно, без руководства музея ничего не получится. Например, есть музеи моего отца в Украине, под Иркутском. На заседании Совета Министров решались вопросы по поводу музея. Время покажет. Все зависит и от решения чиновников.

— Что особенного в месте жительства Василя Быкова в Ждановичах?

— Это был садовый кооператив со стандартными шестью сотками земли и с дачным домиком. Вокруг ограждения были такие же участки земли. Особенного ничего там не было в то время. Дача была такая же, как и все окружающие.

— Кроме упомянутого, есть ли еще музеи Василя Быкова?

— Все зависит от терминологии, все ли перечисленное можно назвать музеем?.. У нас есть музей Василя Быкова в Гродно — это альтернативная ветеранская организация, которая держится за счет нескольких пенсионеров в небольшой комнате. Экспозиция здесь собрана неплохая, но состояние и условия для существования ужасные. Тем более что год назад умер директор этого музея Николай Мельников. Горстка престарелых людей — ветеранов Великой Отечественной войны — удержать на плаву этот уголок в таких условиях не сможет. А уж если говорить о музее, то без поддержки государства просто не обойтись. Есть небольшая экспозиция и в музее «Гродненской правды», но ведь это просто стенды. Все подвести под термин «музей» очень сложно.

— Что вы скажете будущему поколению? Ваши слова-пожелания как сына известного писателя.

— Скажу, что надо читать. Ведь никакой другой носитель информации не может сравниться с книгой. На чтение сейчас тратится все меньше и меньше времени. Литература становится другой. В наше время писать очень легко. Ведь если раньше над строкой приходилось ломать голову, то сейчас эти строки сыплются из компьютера, как из ведра. И написать книгу за месяц сегодня несложно. У литературы другой уровень, поэтому мне, признаюсь, трудно читать то, что издается в последнее время. Классика — это отдельный пласт искусства, его нечем заменить. Кто смог вовремя присоединиться к ней, тот продолжает читать. Хочется, чтобы она была цементом нашей жизни. Я сам читаю то, что было написано, например, 20-30 лет назад, однако оно потихоньку уходит, и это вызывает грусть, сожаление и боль.

Беседовал Алесь Хитрун, 2 ноября 2013 года.

Источник: газета «Звязда», на белорусском: http://zviazda.by/2013/11/20912.html