Посетить 30-километровую зону отчуждения — это значит побывать в самом сердце самого заповедного белорусского заповедника. И это не тавтология. Сюда можно попасть только по особому разрешению, пройдя несколько инстанций пропускного режима и миновав два контрольно-пропускных пункта. Даже сотрудники из состава обслуживающего персонала не имеют права посещать территорию в нерабочее время. Заповедная особенность зоны отчуждения необычная и даже странная — защищать человека от природы. К сожалению, от природы, загрязненной выбросами взорвавшейся Чернобыльской АЭС. Вся охраняемая территория буквально «украшена» предупреждающими указателями, знаками и табличками: «Осторожно — радиационная опасность!».

Один из последних въездов в зону — КПП «Майдан». Если с документами порядок, перед вами раскрываются мощные металлические ворота, и доброжелательный женский взгляд, как хорошее лекарство, успокаивает ваше волнение перед дорогой в неизвестное. Встреча с женщинами-сторожами чернобыльской зоны — это, пожалуй, одно из незабываемых впечатлений для всех, кто впервые посещает территорию опасности.

Сами же сторожа уже свыклись с пораженными и вопросительными взглядами и отвечают на них добрыми улыбками.

Да, именно в нынешнем году исполняется 25 лет со времени придания территории отчуждения статуса заповедника (создан был через два года после аварии на ЧАЭС, в 1988 году). Земля, претерпевшая немыслимые страдания, из источника опасности сделалась территорией загадочной и таинственной, ценной в плане новых исследований, экспериментов и открытий. Все чаще ученые говорят, что радиационно-экологический заповедник должен превратиться в научную площадку мирового уровня. Ежедневно здесь ведутся мониторинги экологии — почвы, воды, воздуха, растительного и животного мира. Четверть века собирается бесценный материал, которого в мировой практике еще не было.

Перед посещением 30-километровой территории я встретился с директором Полесского государственного радиационно-экологического заповедника Петром Куданом и вот что узнал:

– В заповеднике сегодня работает 740 человек — лесники, сторожа КПП и работники службы охраны, ученые, дозиметристы, обслуживающий персонал. Одной из первых функций заповедника было обеспечение защищенности от несанкционированного проникновения на запретную территорию (цели пребывания были самые разные — охота, сбор даров леса, вынос и вывоз бытовых предметов), чтобы уберечь людей от излишнего облучения. По-прежнему одной из первоочередных задач остается снижение воздействия радиации на здоровье персонала. Ответственность за это возложена на отдел радиационного контроля и режима.

В первые годы много усилий тратилось на ликвидацию пожаров, которые в основном возникали от умышленных поджогов. Но с поддержкой государства решен ряд важных задач по созданию более надежной системы противопожарной безопасности. Например, возведено 37 металлических наблюдательных вышек, с которых территория просматривается полностью.

Лесные массивы разделены широкими разрывами, которые регулярно перепахиваются. Сейчас в 30-километровой зоне вырыто несколько десятков водоемов, где можно делать срочную дозаправку пожарных машин. Если раньше выгорали тысячи гектаров, то в последнее время за год возникает всего 2-3 локальных возгорания природного происхождения.

В начале создания заповедника огнем уничтожались целые деревни, как, например, Довляды в Наровлянском и Кожушко в Хойникском районах. Теперь материальные потери от огня сведены к минимуму. Но положительный момент еще и в том, что противопожарные действия не дают пройти вторичному загрязнению прилегающих к заповеднику и более отдаленных территорий.

За это время произошло формирование коллектива, создана основательная база для научных исследований. Ученые разработали и осуществили ряд отечественных проектов и проектов Союзного государства, СНГ, выходят на мировой уровень. Участвуют в нескольких индивидуальных проектах с Норвегией и Германией. Готовится еще ряд проектов по международным программам.

При поддержке МАГАТЭ удалось пополнить научные лаборатории самым современным оборудованием. Сейчас лаборатории считаются одними из лучших в стране — в них с высокой точностью измеряется весь спектр радионуклидов.

Одновременно с научно-исследовательской, заповедник занимается и экспериментальной работой, ведет внебюджетную деятельность.

– Выживать самостоятельно нам сейчас очень сложно, — говорит руководитель заповедника. — Но сидеть на шее у государства бесконечно тоже нельзя. Кстати, из бюджета государства на функционирование заповедника ежегодно расходуется более 5 миллионов долларов. В отличие от других заповедников, мы не можем проводить туристическую деятельность — из-за фактора риска, но через международное сотрудничество расширяем контакты. А еще стараемся зарабатывать деньги хозяйственной деятельностью. 18 лет отрабатываем современные технологии получения чистой сельхозпродукции на загрязненных территориях. Для этого на окраине заповедной территории было отведено 700 гектаров земли. Сначала заложили плодово-косточковый сад. Позднее развернули экспериментальную пасеку, насчитывающую 80 пчелосемей. Около 15 лет назад начали разводить породистых лошадей. Когда обнаружилось, что конину в реализацию пускать нельзя, стали заниматься племенным коневодством, и сегодня имеем табун более 300 голов.

В этом году от своих пчел в заповеднике получили более трех тонн меда. За мед выручили более 100 миллионов рублей. При том, что максимальные затраты по уходу за пчелами составили всего 40 миллионов. Первые годы пчеловодства показали, что мед в сотах радиоактивный, поэтому начали засевать медоносы на чистых кусках почвы — и мед стал действительно чистым. Тем не менее постоянно производится контроль меда на наличие радионуклидов.

Ежегодно хозяйство продает по полсотни голов лошадей — и сельскохозяйственным организациям, и кумысной ферме, и местному населению тоже.

Совсем недавно (не больше года) принят Закон об охранно-правовом режиме заповедника, усилился его охранный статус.

– Стало легче по части охранных прав. У нас появилось больше прав. У населения — больше обязанностей, — сказал Петр Кудан. — Например, река Припять, которая делит территорию заповедника, долго оставалась нейтральной, плыть по ней можно было любому. Было много браконьерства, несанкционированных проникновений на запретную территорию. Сейчас находиться на реке в пределах заповедника можно только с разрешения администрации зоны отчуждения.

Важность усиления охранности заповедной территории особо поддерживается научными сотрудниками, которые наблюдают устойчивость проживания редких видов животных, занесенных в Красную книгу — бурого медведя, европейской рыси, барсука, европейского зубра. С 2007 года в заповеднике появились лошади Пржевальского. Ведущий научный сотрудник отдела экологии фауны заповедника, кандидат биологических наук Татьяна Дерябина работает в этом учреждении уже 12 лет. И с каждым годом ее интерес к животному миру на загрязненной территории возрастает.

– Это не секрет, что с полураспадом цезия, стронция и появлением нового продукта распада плутония — америция — возникает угроза накопления в органах животных еще малоизученных элементов. Но видно, что на свободной от хозяйственной деятельности и от присутствия человека территории животные чувствуют себя в полной безопасности, среда их полностью устраивает.

К своему юбилею «зона» также готовилась — частично положен новый асфальт, свежей краской красуются предупреждающие указатели. Впервые у деревни Красноселье появилась надпись: «Территория с высоким уровнем радиоактивного загрязнения по плутонию». Проведено упорядочение служебных помещений и прилегающих территорий 11 КПП.

С 35-метровой вышки, установленной посередине бывшей деревни Красноселье, хорошо видны очертания Чернобыльской атомной станции — саркофаг над 4-м энергоблоком, недостроенная пока конструкция «Укрытие», под которой будет спрятан разъяренный реактор. Этот рисунок — словно символ нового времени, по которому, хотим мы того или нет, уже отмерена целая четверть века.

Анатолий Клещук. Фото автора, 21 сентября 2013 года.

Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zviazda.by/2013/09/15770.html