Писательница Наталья Голубева рассказывает о новом фильме, посвященном первому руководителю БССР Александру Червякову
9-го июня (в понедельник) на телеканале ОНТ, в рамках проекта «Обратный отсчет», состоится показ фильма «Александр Червяков. Обвиняется большевик...». В ленте, снятой в Творческой мастерской Владимира Бокуна, повествуется о личности, знаковой для всей Беларуси, которая, кстати, и в истории «Звязды» оставила свой след. Режиссер картины — Анастасия Мирошниченко, автор сценария — Наталья Голубева.
Фильм продолжает серию политических портретов выдающихся деятелей республики. К их числу, несомненно, относится Червяков, так как является первым руководителем БССР. Это лента о сложной судьбе человека, который стоял у истоков суверенного государства и создавал его вместе с единомышленниками, людьми, одержимыми идеей национального возрождения — Дмитрием Жилуновичем (Тишкой Гартным), Николаем Голодедом, наркомом земледелия Дмитрием Прищеповым, наркомом просвещения Антоном Балицким. В основу ленты положены исторические документы, малоизвестные факты деятельности первого председателя белорусского ЦИК — некоторые из них зрителю будут показаны впервые.
Корреспондент «Звязды» встретилась со сценаристом Натальей Голубевой, чтобы из первых уст услышать новые сведения из жизни выдающегося правителя Беларуси.
— Червяков очень деликатно относился к национальному вопросу. Те принципы толерантности, которой мы сегодня так гордимся, закладывались именно при нем и при его непосредственном участии...
— Национальный вопрос в Беларуси имел свои особенности. В дореволюционный период статус и положение в белорусском обществе зависели от того, к какой национальности ты относишься. Сам Червяков писал об этом в своей статье «За советскую Беларусь»: «Белорусское население составляло в начале века 70%, русских на наших землях жило 15%, поляков — 2%, евреев — 10%». Несмотря на это, при царизме ведущие роли в Беларуси занимали русские и поляки, первые — в качестве представителей администрации, вторые — как наиболее крупные землевладельцы. К тому же Червяков понимал, что решение национального вопроса сводится не только к равноправию языков. Надо было поднять культурный, образовательный уровень жителей, проживающих в Беларуси, так как он существенно отличался, обеспечить им равные права на труд, образование и таким образом поднять экономику страны, ее общую культуру.
— Насколько остро, среди прочих, стоял национальный вопрос?
— Как не странно, но он был наиболее болезненным. С середины XIX века, после подавления национально-освободительного движения в западных губерниях России, преобладавшее белорусское население оказалось наиболее ограниченным в своих правах, в социальном и культурном плане. Белорусов старались не брать на государственную службу. Трудно было получить образование, особенно на родном языке. Он считался «надуманным, тем, который не существует». В начале 1920-х в республике почти не было учителей, которые могли бы полноценно преподавать белорусский язык, учебников, ученых, которые могли бы их написать. Не было научных кадров, работников культуры.
— Тогда было принято решение о проведении белорусизации?
— Да, Червяков пошел на очень смелый шаг. В феврале 1921-го ЦИК Беларуси обратился к землякам, которые жили за границей, с предложением вернуться на Родину. Многие покинули родные места перед Первой мировой, значительный отток пришелся на 1915-1920 годы. Глава республики не обещал им ничего, кроме возможности включиться в процессы национального возрождения, открыто сказал о трудностях. С просьбой о содействии он обратился лично к Анатолию Луначарскому, в Совет Народных комиссаров РСФСР. И его поддержали. В соответствии со специально принятым декретом, «культурники-белорусы» откомандировывались на Родину. Для проведения культурной работы и преподавания в Белорусском государственном университете только в конце 1921-го в республику вернулось более 300 человек. В то же время правительство приняло решение о выделении на белоруссизацию 5 миллионов рублей — не маленькой на то время суммы. Более того, Наркомату просвещения дополнительно выделили еще 2 миллиона рублей на поощрение тех ученых, литераторов, которые в своей работе использовали белорусский язык.
— Очевидно, результаты осуществления такой программы не заставили себя ждать?
— В 1922-м была создана первая белорусская научная организация — Институт белорусской культуры. В республике появился свой белорусский театр, на экраны вышел первый белорусский фильм — «Лесная быль» Юрия Тарича. Однако Червяков под белорусизацией понимал не только язык, но и формирование условий для воспитания своих национальных кадров для работы во всех сферах народного хозяйства, был против насильственного насаждения белорусского языка, выступал за то, чтобы люди сами поняли необходимость его применения. Поэтому процесс белорусизации проходил поэтапно.
— Однако это возрождение белорускости все же было приостановлено...
— Смелым в деятельности Червякова было и то, что он опирался на старые кадры интеллигенции, — и это при том, что началась их открытая травля. В августе-сентябре 1922 года из России в административном порядке выслали 200 лучших представителей интеллигенции. ГПУ — Главное политическое управление — в своем постановлении, принятом без судебного разбирательства, высылку интеллигенции из среды профессоров, врачей, агрономов, литераторов за границу называет «...первым предупреждением Советской власти этим слоям». Не стала исключением и белорусская интеллигенция. За ней пристально следили, смотрели, чтобы все соответствовало генеральной линии партии. Еще недавно приглашенного в Беларусь Митрофана Довнар-Запольского выслали из республики в 1926 году, так как его учебник «История Беларуси» не соответствовал взглядам партии на историческое прошлое белорусских земель. Поддержка творческой интеллигенции позже и для самого Червякова обернется трагедией: в 1930 году будет сфабриковано дело «Союза освобождения Беларуси», по которому арестуют 108 человек, а председателя ЦИК обвинят в связях с его членами, в поддержке белорусского шовинизма.
— Почему в конце жизни Александр Червяков написал «покаянную статью», в которой отказывался от всех своих взглядов?
— Несмотря на экономические успехи Беларуси (на то время по темпам развития она опережала даже РСФСР), деятельность белорусского руководства признали вредной, а Червякова обвинили в скатывании к оппортунизму и национал-демократизму. За теми выводами дальше могли произойти репрессии, которые все усиливались, однако Червякова в республике все же оставили. Долгих семь лет до трагической развязки, самоубийства, Червякова уничтожали медленно, иезуитским способом через резкую критику, необоснованные обвинения. Это была драма преданного партии революционера, который видел и понимал, что происходит, однако был бессилен что-то изменить.
Газета «Звязда» как зеркало жизни Червякова
На протяжении жизни Александра Червякова газета «Звязда» являлась тем органом, в котором, как в зеркале, отражались этапы его деятельности, — от успехов до резкой критики, которая также разворачивалась на страницах нашей газеты. Именно в «Звязде» в 1927 году был напечатан программный материал Червякова «За Советскую Беларусь», где были описаны успехи белорусизации и национально-культурного возрождения, определены пути дальнейшего развития с учетом национальных особенностей. Положения, озвученные в нем, вызвали всеобщее одобрение. В публикациях того времени много откликов, писем трудящихся, выражающих поддержку «всебелорусскому старосте». А в 1929 году эти же рабочие с еще большей активностью на страницах газеты обвиняли Червякова в отступлении от генеральной линии партии. Свои взгляды в 1929-м резко поменял и сам Червяков. Именно в «Звязде» была напечатана его статья, в которой Червяков признавал свои взгляды в национальном вопросе ошибочными.
Нина Щербачевич, 9 июня 2014 года. Источник: газета «Звязда»,
в переводе: http://zviazda.by/2014/06/42666.html