Если вспоминать Первую мировую войну, мимо Барановичей не пройти никак. Город волею судеб нередко оказывался в самом эпицентре событий: практически по окраине проходила линия фронта, здесь одно время располагалась ставка русского императора Николая II, во время немецкой оккупации в городе находилось командование участка восточного фронта... Перечислять можно много. Авторы сотен книг и тысяч статей, рассказывая о той войне, нередко прибегают к барановичским событиям и операциям. Но, к сожалению, за почти столетие, прошедшее с начала Первой мировой, многое безвозвратно стерлось из памяти людей.
Впрочем, один, не самый заметный, эпизод той войны помнят и пересказывают на все лады в многочисленных исследованиях, хрониках и статьях. Возможно, потому, что связан он с зарождением русской тяжелой авиации. Эпизод этот — падение будто бы южнее Барановичей в 1915 году «большого корабля Сикорского», бомбардировщика «Илья Муромец-3» и гибель его экипажа.
Выяснить, где именно упал самолет, не удалось. Места вблизи Барановичей, обозначенного как Прилуки, нет ни на одной старой карте. Возможно, авторы имели в виду одну из деревень — Великие Луки, Новые Луки, Малые Луки, которые как раз находятся южнее райцентра? Правда, никто, даже 80-летние старики, не помнят никаких рассказов о падении корабля. Но в 1915 году такое событие было бы подобно современной посадке в каком-нибудь населенном пункте космического корабля. Но нет, молчит людская память...
Между тем, боевая история третьего «Ильи Муромца», того самого, который якобы разбился под Барановичами, достойна подробного изложения.
От тренировок до боевых вылетов
История создания эскадры «Муромцев» описана достаточно подробно, например, в воспоминаниях летчиков-братьев Сергея и Михаила Никольских, в книге Марата Хайрулина «Илья Муромец. Гордость русской авиации».
8 декабря 1914 года Военный совет одобрил предложение по созданию новой боевой структуры воздушного флота. Несколькими днями позже был утвержден штат и положение о руководстве эскадры воздушных кораблей. Вошли в нее 10 боевых «Муромцев» и два учебных корабля. Базировались они около 40 километров от линии фронта, в местечке Старая Яблонна под Варшавой.
Командиром отряда «ИМ-3» стал штабс-капитан Брадович, помощником командира — штабс-капитан Спасов. В составе отряда были еще два человека: артофицер поручик Гагу и нижний чин, старший моторист Фогт.
Дни эскадры в Яблонне часто проходили в тренировочных полетах. Бомбардировщик являлся новой машиной, возможности его были еще далеко не изучены. Кстати, много споров и обсуждений вызвал вопрос пилотирования самолета в случае остановки всех двигателей. «Сможет ли "Илья Муромец" планировать?», — задавались вопросом члены экипажей, так как вес удивительной машины намного превосходил массу легких аппаратов (вес «ИМ-3» приводит в своей книге М. Хайруллин: 2900 кг — пустой, 4400 кг — взлетная масса).
Наглядно доказал возможность планирования тяжелого «Муромца» штабс-капитан Брадович. В полете он последовательно выключал двигатели — сначала один, потом два, три и, наконец, все четыре. «Илья Муромец» оказался хорошим планером, и при выключенном одном или даже двух двигателях мог лететь без снижения высоты.
Вызвали у пилотов вопросы и возможности посадки с отключенными моторами.
«...Брадович показал спуск корабля при всех выключенных моторах, боясь совсем заглушать моторы, он иногда их включал, — вспоминал один из братьев Никольских. — Так снижаются легкие аэропланы, "на тыркалке". Это безопасно, когда включается один двигатель в 60-80 сил, но когда включаются моторы около 400-500 сил, то получается основательный рывок, что не рекомендуется делать».
Шла напряженная работа по освоению самолетов, проходили экспериментальные полеты. И уже в них хорошо видны черты характеров членов экипажей «ИМ»: бесстрашие, напористость, трудолюбие.
Воздушная война
Первые боевые вылеты эскадры пришлись на конец февраля 1915 года. Хотя тяжелые «Муромцы» иногда не поднимались выше 2200 метров, немецкие позиции русские летчики бомбили просто виртуозно. И умело отводили такую махину из-под артиллерийских обстрелов. К концу апреля на боевые вылеты поднимались уже четыре машины эскадры, а пятая была в стадии подготовки.
Кроме бомб, «Ильи Муромцы» сбрасывали на позиции противника «стрелы». Это были железные стержни длиной до 15 сантиметров. Идею «выстрелов» русские подсмотрели у немцев. Именно немецкий «Альбатрос» посыпал русский аэродром подобными «железками». Ответный ход не заставил себя ждать: стрелы были заказаны в Варшаве и дополнительно — в Петрограде. «Илья Муромец-Киевский» и интересный для нас 3-й были снабжены тысячами таких стрел. В ближайшее же время после получения готового «заказа» их высыпали над станциями Вилленберг, Найденбург и Сольдау.
Вскоре из-за приближения фронта «Муромцы» покинули Яблонну. Следующим пунктом их назначения стала белорусская земля. Уже в начале июня 1915 года большая часть кораблей базировалась в Лиде. Там же при эскадре была создана своя летная школа.
Озерский словно родился для «Муромца»
Сергей Брадович возглавлял экипаж третьего «Муромца» только до мая 1915 года. Весной этого года он перешел в малую авиацию. Предполагается, что умер он в 1920 от крупозного воспаления легких. По другой версии, до 1917-го Брадович воевал в малой авиации. Был командиром истребительного отряда и погиб на Юго-западном фронте, сбитый австрийским истребителем. В любом случае, Брадович был смелым человеком и искусным летчиком.
На посту командира «Муромца» Брадовича сменил Дмитрий Озерский. По воспоминаниям сослуживцев, штабс-капитан Озерский был словно создан для управления тяжелой машиной. Сын военного, он в 1913 году окончил авиационный отдел офицерской воздухоплавательной школы, в 1914-м проходил обучение полетам на самолете «Депердюссен», потом — на «Илье Муромце». В действующую армию был отправлен в конце мая 1915 года, а с 26 июля этого же года назначен командиром воздушного корабля «Ильи Муромца-3».
С апреля по октябрь 1915 года этот самолет совершил более 30 полетов. Часто он «просачивался» на территорию противника на глубину до 190 верст (202 км).
Вот один из эпизодов военной биографии «Ильи Муромца-3» под командованием Озерского. 20 июня два корабля вылетели в направлении Парчувы. Каждый из «Муромцев» нес по 15 пудов бомб, бензина и масла на два часа полета. Оба самолета были оснащены пулеметами. Первые бомбы корабли сбросили над скоплением вражеских войск и поездов в Демблине. Сделав два захода, бомбардировщики сбросили с высоты около 2300 метров часть фугасных и осколочных бомб. Далее машины полетели к Пулаве и от остатков снарядов освободились над переправой через Вислу. Направились к Люблину и из пулеметов обстреляли войска противника в городе Струве. Общая протяженность маршрута составила 230 километров.
После этого полета Озерский вылетал в тыл к врагу почти ежедневно. Много неприятностей приносили «Муромцы» немцам. За кораблями эскадры развернулась настоящая охота: их обстреливали из зенитных установок, подстерегали истребители.
В начале августа 1915 года летчики эскадры были представлены к наградам. Кстати, штабс-капитан Озерский и его офицеры были награждены орденами Святого Георгия IV степени и Георгиевским оружием, а нижний чин Фогт — Георгиевским крестом IV степени.
Третий «Муромец», перебазировавшись осенью в Слуцк, бомбил немецкие позиции ежедневно. Особое внимание экипаж уделял железнодорожным станциям — Картуз-Березе и Барановичам, бомбили Скобелевский лагерь.
2 ноября при бомбежке станции Барановичи самолет Озерского попал под сильный зенитный обстрел. Экипаж все-таки сбросил 8 бомб и с трудом повернул назад. До линии фронта дотянули без труда, но дальше воздушный корабль ушел в штопор и врезался в землю вблизи городка Прилуки, южнее Барановичей... Все, кроме лейтенанта Спасова, погибли.
Так где же все-таки разбился легендарный «Илья Муромец-3»?
Самолет, упавший на своей стороне фронта, сфотографировала специальная комиссия. Она же выяснила причины гибели машины: тяги элеронов повредили осколки. Рядом с самолетом разорвался немецкий зенитный снаряд. Именно поэтому Озерский не смог удержать корабль. И все же ему удалось «дотянуть» самолет практически до своих, до деревни Прилуки (имение Волчковичи) между Минском и Слуцком.
Третий «Муромец» никак не мог упасть южнее Барановичей. В ноябре линия фронта проходила восточнее города, и предполагаемое место падения самолета — между границей города и деревней Малые Луки — было в то время «под немцами». Да и деревни Прилуки вблизи Барановичей никогда не было.
11 ноября 1915 года командир «ИМ-3» штабс-капитан Дмитрий Озерский был похоронен на Московском городском братском кладбище. Известно также место захоронения и старшего моториста Фогта. Останки Эдмунда Фогта покоятся на 4-м участке Минского братского кладбища: участок этот был предназначен для захоронения нижних чинов евангелистско-лютеранского вероисповедания.
Татьяна Гринкевич. Фото и схема из книги М. Хайрулина «Илья Муромец. Гордость русской авиации», 3 октября 2013 года.
Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zviazda.by/2013/10/17228.html