Политика либерализации экономической деятельности, провозглашенная и активно проводимая в течение последних двух лет в нашей стране, принесла много изменений в законодательство в самых различных областях: от снижения уровня финансовой нагрузки и упрощения административных процедур до отмены лицензирования некоторых видов экономической деятельности. Но как сказывается это все на белорусском бизнесе: почувствовал ли он облегчение, свободу и энтузиазм? Что ждут предприниматели от Директивы № 4 и чего следует ожидать в 2011 году? Об этом и другом мы сегодня рассуждаем с Георгием Бадеем, председателем Бизнес-союза предпринимателей и нанимателей имени профессора М. С. Кунявского. 

— Георгий Петрович, в стране продолжается политика либерализации. Скажите, пожалуйста, почувствовали ли предприниматели определенное облегчение, так как нововведений в законодательстве за это время довольно много?

— Что касается либерализации, то действительно, если смотреть по названиям документов, которые принимались правительством за последние 2 года, то перечень получается объемный и солидный. Но оценивать результаты либерализации только количеством принятых решений, очевидно, неправильно. Ведь по одной и той же проблеме можно принимать десяток решений и не решить ее окончательно. Например, мы последние лет пять ставим вопросы о свободных ценах, но сейчас к положениям, определенным Законом "О ценообразовании", так и не пришли еще: так, цены потихоньку отпускаются, но еще не до конца. Поэтому я оценил бы либерализацию таким образом: процесс идет, подвижки есть, но кардинальной либерализации пока нет. Не случайно было и поручение Президента подготовить Директиву № 4 "О дальнейшей либерализации экономики, раскрепощению предпринимательской инициативы", так как процесс идет, но либерализации нет: скажем, как доводили предприятиям задания по темпам роста и другим показателям, так и сегодня доводят. Таким образом, к тому, чтобы сказать, что условия хозяйственной деятельности являются достаточно либеральными, нам еще далеко.

Безусловно, в определенном смысле степень свободы предпринимателей расширилась. Но, например, какую пользу имеют существующие предприятия от того, что упростили процесс регистрации новых субъектов хозяйствования? Абсолютно никакую. Принят Указ о лицензировании, но он вступает в силу с 1 января — до этого еще дожить надо. Конечно, все направления и меры, заложенные в нем, положительные, и очень хорошо, что мы движемся в этом направлении, но все вроде бы откладывается на будущее. А жизнь не останавливается, мы не можем все вместе замереть и подождать, когда придет эта хорошая пора. Время идет, и конкурентоспособность экономики в целом от этого не увеличивается, а либерализация как раз и нужна, прежде всего, для того, чтобы были новая динамика, новый импульс развития экономики, повышалась ее устойчивость.

— С апреля этого года идут разговоры про Директиву "О дальнейшей либерализации экономики". Какой лично вы видите роль этого документа?

— Действительно, еще в апреле к нам обратилось Министерство экономики с просьбой дать свои предложения. Мы, по аналогии с предыдущими директивами, видели новую директиву, прежде всего как политический документ, определяющий направления либерализации, активизации предпринимательской инициативы и так далее. Соответственно, в таком ключе мы и готовили наш проект директивы — он занял всего 4 страницы. Уже прошло полгода, а директивы все нет — идет обсуждение, причем мне кажется, что идет обсуждение не того, что в ней, а какой она должна быть по форме. И на сегодня, если судить по тем проектам, что я видел, эта директива становится все больше и больше неким планом мероприятий. Мы понимали, что после директивы должен быть план мероприятий, который бы детализировал направления, написанные в ней. Ведь, чтобы реализовать директиву, если она, конечно, будет принята в каком-то близком к нашему варианту, потребуется пересмотр всего законодательства, регулирующего хозяйственную деятельность. И даже не только законодательства, а еще и практики работы, прежде всего — органов государственного управления. И, на мой взгляд, последняя задача — наиболее сложная. Вот мы буквально несколько дней назад проводили семинар, где читал лекцию профессор из Германии о том, как у них построена система работы по обеспечению регионального развития. Поскольку на семинаре присутствовали заместители председателей райисполкомов, мы задали немецкому профессору вопрос: а есть ли у вас задания по темпам роста? Так он даже не мог понять суть вопроса! А у наших органов госуправления сейчас стало самым главным содержанием работы довести задание и спросить за его выполнение, хотя я вижу, что роль государственных органов должна быть в другом — в организации труда, разработке механизмов, стимулов, поддержки и развития. Вот те же немцы, — они не ставят цель иметь темпы роста 5% или 10%, они просто решают, какие направления следует развивать, и делают это, создавая соответствующие условия и стимулы.

— Я заметил, что наши чиновники любят к месту и не к месту вспоминать достижения Беларуси в рейтинге Всемирного банка Dоіng Busіnеss. Как считаете, имеет ли смысл вообще гнаться за рейтингами и ставит задачи попасть в некий топ-30?

— Рейтинг — это такой показатель, который определяется достаточно субъективно и относительно. Им пользуются только для сравнения, а непосредственно сам рейтинг инвестиций не несет. Да, он может, с одной стороны, сориентировать инвестора, а с другой стороны, только на практике тот поймет, следует ли доверять рейтингу — когда инвестор начнет ходить по коридорам власти, чтобы подписать инвестиционный договор. В нормальных странах, насколько я знаю, к рейтингам относятся с уважением, но спокойно, без цели его повысить и войти в двадцатку или тридцатку лучших.

— Давайте поговорим о малом и среднем бизнесе: теперь ставится задача к 2015 году довести его долю в ВВП страны до 1/3. Какую роль в идеале должен играть малый и средний бизнес в экономике Беларуси?

— Постановка задачи, я считаю, абсолютно правильная. Повышение доли малого бизнеса в ВВП — это устойчивость экономики, поскольку, как показывает мировая практика, экономики с большой долей малого и среднего бизнеса более устойчивы и конкурентоспособны. В странах Евросоюза эта доля значительно выше — в среднем процентов 70 в ВВП приходится на малый и средний бизнес. У нас же — 11,4% по итогам 2009 года. Таким образом, нам эту долю нужно было бы повышать хотя бы в 5 раз. Безусловно, за короткий срок это сложно сделать, потому что здесь не просто нужно сказать "давайте развивать", а необходим целый комплекс мер и соответствующая политика по реструктуризации крупных предприятий, по организации взаимодействия больших и малых предприятий, по развитию субконтрактации, когда крупные предприятия работают на основе кооперации с мелким бизнесом. Зачем это нужно? Это не просто дань моде, а мировой опыт, путь для снижения затрат, для удешевления продукции и большей конкурентоспособности. Западные фирмы идут на субконтрактации, чтобы иметь возможность выбирать поставщиков качественных деталей при минимальных затратах — потом они собирают готовую продукцию из этих комплектующих и на выходе также получают качественный продукт при минимальных затратах. Мы же к такой политике снижения издержек и повышения конкурентоспособности еще так и не подошли. Когда-то еще в 2005 году мы делали работу о концептуальных подходах к национальной стратегии развития экспорта, где как раз говорили о необходимости реструктуризации и субконтрактации с целью получить конкурентоспособную продукцию, но нам тогда в Минпроме сказали, что они имеют иной взгляд на этот вопрос: нужно, наоборот, развивать и объединять крупные предприятия и на этой основе повышать конкурентоспособность. И это несмотря на то, что весь мир идет в другом направлении — не собирают отстающие предприятия в одно большое, а делают реструктуризацию и конкуренцию между поставщиками...

Таким образом, постановка задачи относительно увеличения доли малого и среднего бизнеса правильная, нам необходимо опережающее развитие этого сектора, так как это поможет повысить и конкурентоспособность, и производительность труда. Скажем, есть исследования Всемирного банка, производительность труда на малых предприятиях в 3-6 раз выше, чем на крупных. Но для развития этого сектора мало одной либерализации и разрешения делать что хочешь. Ведь и сегодня 40% нашего малого бизнеса занимается торговлей, а только 20% — производством, еще меньше — сельским хозяйством. Чтобы еще происходили и какие структурные перестройки, необходима соответствующая организаторская работа со стороны госорганов — в том числе, как сегодня модно говорить, и через систему частно-государственного партнерства. Как делают те же немцы: когда им надо решить какой-то вопрос, скажем, по энергетике, они создают специальное общество с долей государственного капитала, привлекают частный капитал, создают нормальный бизнес в этой области, а потом его продают частнику. Вот такой организаторской работы у нас я не встречал — мы готовы продавать предприятие только тогда, когда оно уже доведено до ручки и является убыточным. Так что, помимо правильного направления, нужно еще находить и правильные механизмы и методы достижения поставленных целей и задач.

— Георгий Петрович, а почему наши предприниматели не так активно занимаются общественной деятельностью? Союзы предпринимателей, как я понимаю, охватывают лишь меньшую часть всего белорусского бизнеса...

— Есть вопросы по поводу процедуры принятия решений — в западных странах все решения принимаются на основе обсуждения, консенсуса, для чего и необходимы различные структуры, участвующие в формировании и принятии решения. Конечно, за последнее время у нас ситуация меняется, мы идем по пути всего мира — уже создаются консультативные советы, рабочие группы, идет обсуждение проектов законов и так далее. Но, скажем, у нас и сейчас нет законодательства, которое бы регулировало вопросы деятельности объединений предпринимателей. Кстати, мы финансово не получаем ни копейки от государства, а наоборот, стараемся привлекать ресурсы, чтобы работать для государства — скажем, на общественных началах разрабатываем законодательные акты. Нас готовы финансово поддержать международные организации, поскольку деятельность общественных объединений предпринимателей направлена на содействие экономическому развитию — это то, в чем заинтересованы и предприятия, и государство, и регионы. Но когда приходит грантодатель, то на регистрацию проекта международной технической помощи теряется около года! Правда, возможно скоро ситуация изменится, так как планируются какие-то изменения в законодательстве о международной помощи, но пока ситуация такова, как я сказал.

Безусловно, есть и другие проблемы — например, общественные объединения работают не так, как хотелось бы. Мы экономически слабы, чтобы решать глобальные, крупные вопросы: мы не можем провести нормальное исследование, обоснование тех или иных предложений. Кстати, в этом году принят Закон "О поддержке малого и среднего предпринимательства", согласно которому общественные объединения не относятся к инфраструктуре поддержки. А кто мы? Мы же занимаемся как раз развитием предпринимательства, содействуем этому. Но поддержки в этом плане мы так и не нашли.

— Кстати, а что можете сказать по поводу инфраструктуры поддержки предпринимательства — насколько хорошо эта сфера у нас развивается?

— У нас сейчас 50 центров поддержки предпринимательства и 9 инкубаторов малого бизнеса на всю республику. Если снова обратиться к опыту Германии, где это предпринимательство развивается сто лет, то у них в каждом районе есть или агентство, или какой-то центр развития. У нас же их 50 на всю страну, да и то большинство в Минске. А во-вторых, они также имеют не лучшее финансовое положение. Ведь разве может предприниматель-новичок заплатить им за консультацию хорошие деньги, особенно где-нибудь в глубинке? У него их нет, он их еще не заработал. В других же странах инфраструктура поддержки финансируется из бюджета: они получают дотации для консультаций из бюджета и, по сути, выполняют государственную функцию по развитию предпринимательства. У нас же такого нет, и наши центры работают, как коммерческие учреждения, поэтому имеют и не лучшее финансовое состояние и не в состоянии нормально генерировать бизнес. А если мы хотим вовлечь в предпринимательскую деятельность как можно больше незанятого и способного к предпринимательству населения, то этим нужно заниматься, это должно иметь статус государственной политики. Есть тут над чем поработать в плане нормальной организации поддержки предпринимательства. Я думаю, белорусы могут выглядеть не хуже других с точки зрения предпринимательской инициативы, но эту инициативу нужно поддерживать и местами направлять, тогда будут результаты.

— Не за горами 2011 год — какой ваш личный прогноз на год? Что ждать бизнесу в следующем году?

— Всегда надо надеяться на лучшее, ведь худшее само придет. Сначала будем надеяться, что Директива № 4 будет, наконец принята и либерализация пойдет более интенсивно и эффективно. Это дает определенные надежды, что бизнес станет себя чувствовать лучше. Но надо иметь в виду и дополнительные обстоятельства. Например, разговоры, что экономический кризис завершился и завтра будет хорошо и прекрасно — это неправильная ориентация, на мой взгляд. Кризис не завершился, конкуренция будет расти, и к этому надо быть готовыми. Определенную тревогу у меня вызывают сегодняшние предложения по оплате труда. Конечно, повысить зарплату на 35% — это очень хорошо и никто против ничего не скажет, особенно если это тебе ее повышают. Но если подумать и взять за ориентир плановые цифры роста ВВП в 10-11%... Это я назвал только два момента, но нужно учитывать и то, как будет складываться ситуация с повышением стоимости энергоносителей и другие вещи. Поэтому большого оптимизма нет, но очень хочется надеяться, что все будет хорошо и предпринимательская инициатива позволит и в этих условиях получить хорошие результаты.

Павел Береснев. Газета "Звязда", 2 ноября 2010 года.

Источник: http://zvyazda.minsk.by/ru/archive/article.php?id=68616&idate=2010-11-02