«Чырвонка» побеседовала с лидером группы Leibonik о музыке, информатике и традициях

На встречу один из самых бородатых мужчин белорусской музыки приезжает с основной работы. Обладатель премии «Герой года — 2014» в номинации «Открытие года» по версии портала tuzin.fm работает инженером-программистом в одной из компаний, а до этого успел побывать преподавателем в родном БГУИР. Впрочем, техническая специальность не мешает Сергею давать концерты, записывать песни, регулярно участвовать в турнирах «Что? Где? Когда?», заниматься ремонтом квартиры и просто радоваться жизни. Это очевидно, потому что на протяжении всей беседы улыбка почти не сходит с лица моего собеседника, и, скажу по секрету, если вдруг встретите Башлыкевича (на концерте или просто так), хорошее настроение на длительное время вам обеспечено.

— Сергей, как ты начал заниматься музыкой?

— Смотря что считать началом. На гитаре научился играть в 11-м классе, причем особого желания даже не было. Так получилось, что инструмент подарили сестре и я начал потихоньку бренчать. Песни появились практически сразу, но это все было такое очень домашнее. А если говорить об уже настоящих выступлениях, то они начались года два-три назад. Сейчас музыке хотелось бы посвящать больше времени. У меня же есть основная работа, раз в неделю с командой играем в «Что? Где? Когда?», раньше еще было преподавание в университете. Но стало сложно совмещать «пары» с другими мероприятиями, поэтому я ушел, хотя преподавать мне очень нравилось.

— А как относились к тебе студенты, зная, что ты играешь концерты? Сложно представить тебя в роли преподавателя.

— Мне все об этом говорят (смеется). Студенты заходили иногда на концерты, да и сейчас заглядывают. Приятно.

— Как получается сочетать творческое начало и техническое — я имею в виду твою работу?

— Нормально. И там, и там — творчество. Мне кажется, сложилось не очень правильное представление о программистах. Это же креатив, нужно придумать что да как, скомпоновать что-то! То же и в музыке. Например, у тебя есть какая-то общая идея, как написать программу. Это можно сравнить с идеей песни. И дальше уже начинается процесс конструирования, если можно так сказать. Создавая программу, переделываешь какие-то неудачные места, ищешь эффективность, и так же ищешь эффективность слов.

— Складывается впечатление, что раньше говорили о группе Leibonik, а теперь чаще говорят о Сергее Башлыкевиче...

— На самом деле, концепция такова: если мы играем в полном составе, с клавишами, то это Leibonik. Это значит, что у нас будет полноценный сет и отчасти — веселье. А если на афишах пишется «Башлыкевич», это значит, что я буду один или с несколькими участниками группы и будет более серьезная акустическая программа. А вообще, Leibonik — это мое прозвище еще из общежития, из каких-то компьютерных игр. Я свои песни так вначале подписывал.

— В твоем детстве было какое-то творческое окружение?

— Нет, к сожалению, не могу так сказать: только сестра на фортепиано играет. Разве что в костеле родственники поют — но многие на мессу ходят, многие поют... Ну, и за столом когда собираются, бабушки затянут что-нибудь.

— Не сказала бы, что церковные, да и застольные, песнопения — частое явление в современной жизни...

— Нет, ты просто не из Ошмян (смеется). У меня класса до восьмого было представление, что вся Беларусь католическая. Я тогда даже немного удивлялся, что в новостях так много говорят о православных событиях. Это потом уже статистику посмотрел: сколько у нас православных, а сколько католиков, мусульман и других. Не мог поверить сначала!

— Как ты относишься к тому, что тебя называют бардом?

— У меня есть аналогия насчет Боба Дилана. Есть восточное понимание бардовской традиции, мол, бард — это поэт с гитарой, как Визбор, Митяев. Все представляют себе такого человека в свитере у костра, который поет: «Милая моя, солнышко лесное...» В этом плане мне не нравится, когда меня называют бардом. Но есть и более общее понятие: средневековый бард, бард западной традиции. В этом плане Боб Дилан — бард. И в таком же течении мне хотелось бы двигаться. Хотя меня называют рок-бардом, кто-то начал говорить — бардкор. В общем, трудно определить стиль, в котором я работаю. Если выступаю один — акустический рок, когда с группой — тоже что-то непонятное. Выпустим альбом — критики скажут.

— Большинство твоих песен на белорусском языке. Это дань моде или что-то другое?

— У меня много песен и на русском, и на белорусском языках. Просто с самого начала на белорусском языке у меня шли более серьезные песни. Это мой языковой контекст, я двуязычный.

— А какое место занимает в твоей жизни и творчестве традиционная культура?

— Я стараюсь интересоваться ею, так как в этом «старом» открывается очень много нового. Случается, прочитаешь о результатах какой-нибудь этнографической экспедиции, откуда исследователи привезли песню или поговорку, и понимаешь, что эта песня или поговорка были и в твоем детстве в деревне. Вот оно, столкновение с традиционной культурой.

— А откуда взялись майки с именами классиков белорусской литературы, в которых вы выступаете?

— Когда собирались выступать первый раз группой, думали, что одеть на концерт, чтобы как-то выделяться. Подумали, что писать на майках «Leibonik» слишком гордо.

— А имена писателей — разве нет?

— Возможно. Ведь у нас «Василь Быков» на кахоне играет, «Якуб Колас» — на клавишах (улыбается). Но я отношусь к этому легко и ни в коем случае не хочу кого-то обидеть. Иногда я хожу в майке «Ядвигин Ш.», и однажды был комичный случай, когда у меня спросили: «Кто такой Ядвигин Третий?» Поэтому рассказываю людям, и кто такой Ядвигин Ш., и кто такой Павлюк Багрим.

— Планируете выходить за рамки «квартирников» и музейных концертов?

— Пока мы уютно чувствуем себя в такой камерной атмосфере. Я очень люблю «квартирники», потому что могу понять, для кого пою. А амбиции, конечно, есть. Я смотрю концерты Брюса Спрингстина — это монстр стадионного рока. Боже мой, как круто! Безусловно, хочется такого.

— Ну, и на прощание, поделись мечтами или, возможно, ближайшими планами...

— Идея фикс — записать альбом, так как все уже спрашивают о нем. Да и когда нам в декабре дали премию «Открытие года», отметили, что это аванс и надо его как-то оправдать. Возможно, это будет заявление о серьезном Башлыкевиче.

Диана Середюк, 23 апреля 2015 года. Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zviazda.by/2015/04/80491.html