Он мог бы сделать карьеру модели или актера. Красивый блондин с голубыми глазами и атлетической фигурой — мечта голливудских режиссеров, снимающих молодежные фильмы для подростков. Но фигура появилась не сразу. Сначала были годы тяжелых и упорных тренировок. Еще в школе обычный парень из бобруйской многодетной семьи решил стать профессиональным спортсменом. Сейчас Максим Петров — мастер спорта международного класса, чемпион Беларуси и чемпион мира среди студентов по гребле на байдарках и каноэ. Мы встретились с атлетом и узнали, почему непросто бывает с тренером, чего боятся маленькие гребцы и как научиться заряжаться от солнца.
– «Золото» на чемпионате мира среди студентов... Пожалуй, неплохая концовка для долгого, тяжелого сезона. Как оцениваешь свои результаты в этом году?
– Одна медаль на топ-турнирах — это, честно говоря, мало. Понимаю, что был готов гораздо лучше. Конечно, все закладывается в подготовке к сезону. Первый сбор прошел отлично. Чувствовал, что могу плыть и спринтерскую, и стайерскую дистанции. И не просто плыть, а показывать хорошие результаты. А вот на втором сборе случился надлом. На тренировках показывал выигрышное время, а на этапах Кубка мира в Чехии на своих дистанциях даже в финал не прошел. Уже к чемпионату Беларуси подошел в неплохой форме, выиграл дистанцию 1000 метров. Жаль, что на чемпионате Европы до пьедестала не хватило буквально секунды... А на первенстве мира совсем ничего не получилось. Опять же, как и перед весенними этапами, перетренировался. За неделю до старта ходил как на автопилоте. Уже в Москве собирал силы, только спал, спал и спал — даже в город не выходил гулять. В результате свежести хватило только на квалификационный и полуфинальный заплывы. А в финале и время показал седьмое, да еще и дисквалификацию заработал. Получилось так, что подул правый ветер, и меня все время на дистанции сносило к буям. А по правилам надо плыть по середине дорожки. Ну, ничего, как случилось — так случилось. Зато в Заславле наконец взошел на пьедестал. Хотя готовность, честно говоря, была немного лучше, чем в Москве. Закончил сезон на мажорной ноте — и то хорошо.
– Анализировал ситуацию, почему так часто терял форму перед важными стартами?
– Не всегда получается прислушиваться к себе. Есть тренер, у которого своя методика подготовки, и, хочешь не хочешь, надо ее придерживаться. Вот на домашнем сборе на шаг отошел от тренерской схемы, немного дал себе свободы — и к первенству Европы подошел чуть ли не в оптимальной форме. Но все время идти наперекор, мягко говоря, сложно. Еще когда только начинал заниматься греблей, у меня была цель — поступить в училище олимпийского резерва. Но с первой попытки не удалось. Мой первый тренер уже практически списал меня со счетов: мол, не получается у нас с тобой, а тут уже новые перспективные спортсмены подрастают. Сначала я забросил тренировки... Но скоро мне стало не хватать физических нагрузок, и я снова стал бегать кроссы, плавать в бассейне, ходить на лыжах и т.д. И вот с такой самостоятельной подготовкой на первых же серьезных соревнованиях я обошел своих сверстников, которые уже ездили на международные сборы. В результате в училище поступил, а вместе с этим понял, насколько важно слышать подсказки своего организма.
– Как сложилось, что ты выбрал одиночку?
– А куда мне с таким характером в экипаж? (смеется). С одной стороны, экипаж — это команда, одно целое. У каждого спортсмена свои особенности организма. Кому-то нужно добавить нагрузки, кому-то лучше поплавать в бассейне. Как ни крути, но в экипажах достаточно часто случаются конфликтные ситуации. Кто-то быстро их преодолевает, а кому-то нужно больше времени. Бывает, плывешь рядом с экипажем и такое слышишь!.. Потом голова квадратная (улыбается). В свое время тренер подсаживал меня в двойку, чтобы я следовал за напарником и улучшал свои результаты. Последний раз выступал в этом разряде на Кубке Беларуси в 2010 году, и тогда мы, кстати, выиграли; ближайшим соперникам привезли минуту. А потом у меня пошли результаты в одиночке, и я решил сосредоточиться на этом виде. Хотя это более сложный путь. В одиночке очень жесткая конкуренция. И если ты в мире входишь в десятку, это уже очень хороший результат. А звание чемпиона мира, и тем более олимпийского чемпиона, — это вообще высший класс. Конкуренция возрастает еще и потому, что олимпийских дисциплин становится меньше. Быстрыми темпами развивается женское каноэ, и некоторые дистанции отдали девушкам.
– Кстати, когда ты впервые сел в каноэ?
– В секцию я пришел зимой, когда реки уже были скованы льдом. Так что сначала занимался общей физической подготовкой и вырабатывал базовые навыки. Каким образом? В небольшом зале был бассейн с мостиком — имитация гребного канала и лодки. Брал весло, становился на мостик и отрабатывал необходимые движения. А весной уже перебрались на открытую воду, где я впервые сел в лодку. Но это было не совсем каноэ-одиночка. Для начинающих специально делают катамаран из лодок — связывают две вместе. Один человек гребет слева, второй — справа, чтобы было равновесие. А когда спортсмена, наконец, пересаживают в одиночное каноэ, к корме приделывают поплавок из пластиковых бутылок, который помогает удерживаться на воде. Но у меня была другая проблема. Больше психологического плана. Когда видел дно, все было в порядке. Отправлялся от берега, вода темнела — у меня начиналась паника. Преодолел эту фобию просто: стал смотреть не вниз, а вперед — как за рулем велосипеда или автомобиля. И все стало получаться.
– Правда, что многие дети «завязывают» с греблей после первого погружения в воду?
– Да. Или сами уходят, или родители их забирают. Не буду спорить: наш вид спорта действительно тяжелый. Иногда приходится тренироваться и соревноваться при сильном ветре, в грозу, под дождем и даже снегом. Однажды я чуть не отморозил руки. Это были мои первые сборы, многого еще не знал. Тренируемся на канале в Молдове. Температура -15 градусов, но канал не замерзает, так как идет сброс теплой воды. Смотрю, все в специальных перчатках. А я с голыми руками, на морозе! Приходилось прекращать тренировки, потому что совсем коченел. Потом уже какие-то пакеты надевал на руки, короче, приходилось приспосабливаться (улыбается).
– Как складывались отношения со старшими коллегами, когда ты только попал в национальную сборную?
– В основном нейтрально. Легче всего было строить отношения с братьями Богдановичами. Они как-то сразу пошли мне навстречу. Практически единственные. И не просто поддержали новичка, а реально помогали: подсказывали, что нужно изменить в технике, давали полезные советы, подвозили на машине и т.д. Приятно, когда сейчас Саша или Андрей на тренировке просят посмотреть со стороны, правильно ли они загребают. Нет такого, что мы — олимпийские чемпионы, а ты — салага. Когда выпадает свободное время, можем собрать компанию и вместе сходить в кино. С ними очень легко и приятно.
– Чем занимаешься, когда нет тренировок?
– Люблю кулинарить. На сборах привыкаешь жить на всем готовом: съел — поднос поставил, съел — поставил. А это надоедает. Приезжаешь домой, и руки сами тянутся к плите. Хотя не скажу, что я гурман. Предпочитаю простую пищу — овощи, фрукты, соки. От сладкого не завишу. Я рос в многодетной семье (кроме меня, еще семь братьев и сестер), было хорошо, если раз в неделю перепадала какая-нибудь конфета. Так и привык. Без мяса могу обходиться долго. Иногда мне кажется, что вообще скоро стану вегетарианцем. Помню, были на соревнованиях в Канаде. А там, как и в США, любят есть стейки: сверху их прожарят, а внутри мясо почти сырое. Вот так наглядишься и думаешь: как так можно?
– Чем еще запомнилась Канада?
– Соседством природы и человека. Там животные по улицам ходят! И хорошо, если это хорек или олень, а не медведь гризли. Мы жили в кампусе какого-то университета, и там все время по территории бегали еноты. Забавные зверьки. А еще именно в Канаде я впервые увидел светлячков. Сначала даже не понял, что там светится в темноте. Вот так однажды подошел к какому-то кусту, присмотрелся и понял, кто там прыгает и стрекочет. Еще помню, как приходил по вечерам в комнату для отдыха и пытался играть на пианино. В детстве ходил в музыкальную школу, на ударные, но выдержал только два или три месяца. Нотная грамота не давалась. У меня совсем не математический склад ума, а он в музыке, как ни парадоксально, очень помогает — все эти такты, октавы, аккорды... Но слух, слава Богу, есть. Вот время от времени и подбираю какие-то мелодии. На пианино или даже на музыкальном приложении в мобильном телефоне.
– И какая музыка тебя чаще всего «цепляет»?
– Слушаю абсолютно разную музыку. Не понимаю разве только тяжелый рок и блатной рэп. Очень нравится транс. Но не психоделический, где много битов и басов, а более классический, в основе которого инструментальная музыка с электронной обработкой... В спорте лучшей восстанавливающей процедурой считается баня или сауна. Для меня лучший релакс — это музыка. Берешь наушники, идешь на улицу, особенно летом, когда солнце заходит, и заряжаешься энергией. Бывает, сил совсем нет, а любимая музыка и солнечный свет — такой яркий, насыщенно желтый, даже оранжевый — восстанавливают меня моментально. Какой простой рецепт, правда?
Дарина Запольская, 28 августа 2014 года.
Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zviazda.by/2014/08/50755.html