Старость — не патология. Просто к ней нужно подготовиться

Стиль жизни старых людей должен стимулировать их к постоянной активности, к чувству ответственности за собственное физическое самочувствие и психическое развитие. Современное здравоохранение способно на многое, и рост продолжительности жизни во всем мире — тому подтверждение. Однако после достижения каждого нового возрастного рубежа необходимо искать в своем окружении новые ориентиры, ценности. Старость сама по себе, как и беременность — не патология. Просто к обеим надо готовиться. А если ничего не делать, придется полностью зависеть от помощи извне. И хорошо, если найдется тот, кто будет знать, как и чем помогать. На государственном уровне этим занимаются самые разные службы. Что им по силам — рассказывают участники нашего «круглого стола»: заместитель начальника управления государственной социальной поддержки населения Министерства труда и социальной защиты Республики Беларусь Татьяна Федорова, заместитель начальника главного управления организации медицинской помощи Министерства здравоохранения Республики Беларусь Людмила Жилевич, начальник управления профилактики Министерства внутренних дел Республики Беларусь Олег Каразей, заведующая 13-м гериатрическим отделением РНПЦ психического здоровья Светлана Занская, главный внештатный психотерапевт Комитета по здравоохранению Мингорисполкома, заместитель главного врача Минского городского клинического психиатрического диспансера Сергей Давидовский, главная медсестра Вилейской районной больницы Оксана Барташевич, председатель правления международной общественной организации «Взаимопонимание» Анжелика Аношко.

Кому и сколько?

Татьяна Федорова: — В стране проживает около 130 тысяч одиноких нетрудоспособных граждан, среди которых есть и пожилые люди. Это люди, которые не имеют совершеннолетних детей, супругов, родителей. Внуки, племянники здесь не учитываются. Пожилые люди, которые еще сохранили физическую активность и которым необходимо ежедневное общение со сверстниками, могут посещать отделения дневного пребывания территориальных центров социального обслуживания населения. Тем, кого ограничивает плохое самочувствие, предлагаются социальные услуги на дому. А те, кто утратил возможность самообслуживания, помещаются в стационарные учреждения. На дому одинокие малообеспеченные граждане обслуживаются бесплатно. В домах-интернатах общего типа (их по стране 23) и отделениях круглосуточного пребывания (их 59) одинокие пожилые люди могут оплачивать услуги на льготной основе. Все, кто имеет родных, но проживает отдельно, обслуживаются на условиях полной оплаты. Если же мы имеем дело с недобросовестными детьми, которые, скажем, злоупотребляют алкоголем, а сам пожилой человек не может оплатить услуги по полной стоимости из-за маленькой пенсии, исполком принимает решение о снижении оплаты или освобождении от нее.

«Звязда»: — Как обычно выявляются эти незащищенные категории? Люди сами должны просить социальную помощь?

Татьяна Федорова: — Ежегодно территориальные центры социального обслуживания населения обследуют условия проживания одиноких граждан и выясняют, кто и в чем нуждается. Кому-то оказывается содействие в ремонте печи, кому-то — в ремонте или замене электропроводки... Кстати, для большего удобства в сельской местности открываются социальные пункты — филиалы центров социального обслуживания. Наша служба поддерживает связь и с сельсоветами, где также можно получить социально важную информацию. Сельчан посещают и мобильные бригады соцобслуживания — организуют визит нужных специалистов (юриста, психолога, т.д.).

Самыми востребованными у наших одиноких и одиноко проживающих пожилых людей являются социально-бытовые услуги (доставка товаров, лекарств, связь с медучреждениями, уборка в доме, благоустройство приусадебного участка, расчистка снега и т.д.). Они предоставляются по низким ценам или вообще бесплатно. Кроме этого, в каждом районе разрабатывается свой перечень, согласно которому услуги предоставляются по более высокому тарифу (колка дров, ремонт забора, приусадебных построек, пошив и ремонт постельного белья, услуги социальной прачечной, парикмахерской и т.д.).

Светлана Занская: — Допустим, я 80-летняя сельская бабушка, которой трудно ходить. Что мне сделать, чтобы получить помощь социальной службы?

Татьяна Федорова: — Обратиться в сельский Совет, который направит к социальному работнику. Тот заключит с вами договор на оказание требуемых услуг. Их оплата в основном происходит на месте, передается соцработнику.

«Звязда»: — В редакцию пришло такое письмо от читательницы: «Мне 60 лет, пенсия — 1 млн. 460 тысяч. Обратилась по телефону в соцотдел Несвижского райисполкома за материальной помощью... Там сказали собрать документы и привезти. А потом приехать еще за окончательным решением. Значит, нужно оплатить четыре поездки — в Несвиж и обратно... Идти я не могу, а общественный транспорт ходит редко... Как же получить ту помощь?»

Татьяна Федорова: — Вместо одиноких престарелых граждан, которые по состоянию здоровья нуждаются в посторонней помощи, заявление заполняется специалистом территориального центра социального обслуживания. Если у вас нет группы инвалидности, значит, придется ехать самой. Нужен только паспорт, трудовая книжка и пенсионное удостоверение. Если человек реализует продукцию с приусадебного участка, то и справки о ее реализации. Получить затем адресную социальную помощь можно на почте, в отделении банка или, с недавнего времени (одиноким пожилым людям, которым более 70 лет, и одиноким инвалидам 1 и 2 групп), — благодаря службе доставки пенсии. Правда, они пока работают только в Минске и Молодечно... Кроме того, вы сначала сами можете просчитать, есть ли смысл обращаться за такой помощью. Получить соответствующую консультацию можно и по телефону.

Сергей Давидовский: — Из письма не следует, есть ли у этой женщины родные, близкие... Неужели совсем некому помочь в таком простом вопросе? Действительно, государство должно заботиться о незащищенных категориях граждан — инвалидах, одиноких... Но в первую очередь молодые близкие, родственники не должны забывать об определенной заботе. У нас иногда дети выпивают все соки из работающих родителей, а когда те начинают жить на мизерную пенсию, то полностью забывают о них. Да еще иногда заявляют: мол, пусть государство заботится... Нет, уважаемые, это прежде всего ваш долг.

Поликлиника как кафе

Людмила Жилевич: — Во многих странах пришли к выводу, что любая форма стационарного ухода хуже амбулаторного. Словом, необходимо дома создавать человеку такие условия, чтобы он мог там оставаться. Это хорошо и для физического, и для психического здоровья. В Финляндии, например, общая медико-социальная служба ежедневно определяет, кому и какой вид помощи сегодня требуется. Если одинокий пациент выписывается из стационара, работник медико-социальной бригады предлагает ему модернизировать жилье — разместить поручни в ванной комнате, перенести выключатели, чтобы до них было легче дотянуться... В Европе сегодня все больше говорят о необходимости по максимуму делать все для того, чтобы человек оставался дома. Это и обществу выгодно, и качество жизни человека повышается.

70 процентов наших пожилых людей имеют 7-9 хронических заболеваний. 30 процентов из них нуждаются в медико-социальном уходе, и это основные посетители наших поликлиник... Всю жизнь человеку не хватало времени на профилактику заболеваний, и вот на пенсии, наконец, появилось время заняться своим здоровьем! Как только горожанин выходит на пенсию, он с утра начинает ходить не только в магазин, но и в поликлинику. В том числе и чтобы поддерживать общение — с врачами, знакомыми. Мы уже шутим, что нужно при поликлиниках открывать кафе... У сельчан — огород, домашние животные. А горожанин или бесконечно ходит в поликлинику, или сидит дома, набирает вес и умножает факторы риска развития деменции.

Поэтому сегодня наблюдается рост объемов оказания медицинской помощи пожилым горожанам. По посещениям поликлиник у нас самый высокий показатель в Европе. Слава Богу, в сельской местности мы сберегли ФАПы с фельдшерами в малых деревнях. Это очень ценится нашими деревенскими гражданами. Но есть категория лиц, которые требуют долговременной помощи. И здесь не обойтись без больниц сестринского ухода. Их в системе министерства 102. Средняя продолжительность пребывания в такой больнице — 90 дней, как правило, в зимний период. За это время можно подлечиться, восстановиться и весной вернуться на свой огород, к любимым занятиям, так как это чрезвычайно важно для пожилых людей. В больницу сестринского ухода также направляется тот, кому после лечения в стационаре требуется дальнейшая реабилитация, а не внезапное возвращение к привычной жизни в одиночестве.

Оксана Барташевич: — В Вилейском районе — около тысячи пожилых людей одиноких и около 8 тысяч одиноко проживающих, а больница сестринского ухода в районе рассчитана на 25 коек. Всех одиноких взять на зиму в такую больницу невозможно. А поэтому созданы дома сезонного проживания, где старики живут в отопительный сезон. Они вместе оплачивают коммунальные услуги, к ним приходит социальный работник. Для государства это обходится значительно дешевле. А в больницу сестринского ухода мы берем одиноких, с которыми не справится надомная социальная служба, — лежачих, с переломами. Больной подлечивается и направляется в интернат. Одной из функций больницы сестринского ухода является как раз оформление в интернат.

Татьяна Федорова: — Мы уже взяли на вооружение стационарзамещающие формы социального обслуживания и будем активно их развивать. До 1986 года единственной формой соцобслуживания в нашей стране были дома-интернаты. Потом появилась социальная помощь на дому. Сегодня у нас на таком обслуживании 88 тысяч пожилых (в домах-интернатах общего типа находятся более 4 тысяч человек). В отделениях дневного пребывания не только организован отдых, но и осуществляется уход за нетрудоспособными. Постепенно хочется внедрить что-то вроде детского сада для пожилых людей. Такую возможность оценят дети и внуки тех стариков, которых лучше было бы оставить под присмотром на какое-то время.

В разных регионах страны у нас действуют и другие стационарзамещающие формы. Это «дома зимовки», когда двое, трое соседей объединяются на зимнее время, живут в одном доме, где их посещает социальный работник. «Дом самостоятельного проживания» — это когда пустующий в сельской местности жилой дом приводится в нормальное техническое состояние, в него заселяются нетрудоспособные граждане, которые не имеют жилья или оказавшиеся в сложной жизненной ситуации. Патронат осуществляет все тот же территориальный центр, сельсовет. Есть еще приемная, гостевая, патронатная семьи, создаются дома самостоятельного совместного пребывания, санаторий на дому.

В столице продолжается работа по внедрению рентных отношений. При этом получатель ренты передает свое жилое помещение в собственность Минска, а Мингорисполком как плательщик ренты, со своей стороны, осуществляет пожизненное содержание гражданина. Договор пожизненного содержания заключается с минчанами, достигшими 70-летнего возраста и не имеющими в Минске лиц, обязанных по закону их содержать.

Бегом, бегом...

Светлана Занская: — Нельзя ли создать какую-то информационную социальную службу, где можно было бы получить всю подобную информацию?

Татьяна Федорова: — С 1 января 2015 года всей стране будет доступна такая инфолиния. Можно будет получить справочную информацию и консультации специалистов министерства. Кстати, и сейчас в министерство поступает много звонков о помощи. Поверьте, мы разбираем каждую ситуацию.

Сергей Давидовский: — Кстати, ситуации бывают очень разные. Старики могут быть и не одинокими по факту (есть и дети, и другие родственники), и даже пенсия у некоторых не самая маленькая... Но им, с одной стороны, может действительно недоставать полной информации о том, как решить тот или иной вопрос. С другой стороны, я хотел бы напомнить о некоторых важных моментах, над которыми должен работать каждый из нас. И государство здесь ни при чем. Пока мы еще не вышли на пенсию, нужно сохранять и поддерживать контакты с друзьями и коллегами по работе, укреплять контакты с близкими, пробовать силы в самых разных видах деятельности — воспитании внуков, ведении домашнего хозяйства, общественной деятельности... Следует стремиться максимально долго сохранять самообслуживание, оставаться активным. А на государство давайте рассчитывать в самых крайних случаях.

Людмила Жилевич: — Поддержу коллегу по двум моментам... Одна моя бабушка была неходячей, а другая, как говорят, бегала. Лежачая каждый вечер надевала свою любимую брошку и в 18 часов ждала «вести с полей».

— Ну что? — встречала лежачая ту, которая бегала. Та начинала рассказывать новости. Вся эта информация перерабатывалась до следующего дня, мозг активно работал... Это общение было очень важным для обеих, особенно для той, которая имела физические ограничения.

Еще факт. Лежащую женщину дети обучают работе со Skype. Дети подруг этой женщины также обучают своих «стариков». В результате все оказываются настолько заняты переговорами, обсуждением, осмыслением полученной информации, что там и об одиночестве невозможно говорить, и память тренируется...

Однако я вспоминаю и такой факт из медицинской практики. Дети вызвали к своей престарелой матери врача. Доктор спрашивает: сколько ваша «бабушка» в коме? А дети говорят: не знаем. Как выяснилось, они неделями за шкаф не заглядывают! Или есть ситуации, когда помощь нужна не только престарелому отцу, но и немолодому сыну. Ведь одному — 90, другому — 70, да еще есть внук-инвалид...

Требуется... большое сердце

Анжелика Аношко: — Полностью согласна, что пожилой человек должен, насколько это возможно, оставаться в домашней обстановке. Одна из целей нашей программы, финансируемой германским фондом «Память, ответственность и будущее», именно так и звучит. Однако приспособить жилье, конечно, еще не все. Важно поддерживать «боевой» настрой. Для этого необходимо организовать отдых, найти интересное занятие для того, кто проживает один или вынужден оставаться в одиночестве, пока родственники на работе. И если мы будем оставлять все это только на государственные социальные и медицинские учреждения, то далеко не продвинемся.

Необходимые условия создаются с помощью такой программы, как «Место встречи: диалог». Ее реализуют несколько общественных организаций, их волонтеры — иногда общими усилиями с семьей пожилого. Часто взаимодействуя при этом с центрами соцобслуживания. В Гомеле, например, один подопечный 11 лет не мог говорить после инсульта. И вдруг запел! Ради таких результатов в рамках программы ряд общественных организаций реализуют в разных регионах Беларуси 87 проектов! Словом, опыт поддержки пожилых людей, знание их основных потребностей есть, однако есть и такая проблема: неуклонное старение приводит в конце концов к потере мобильности, а моделей волонтерской работы с такими людьми фактически нет. Дефицит идей связан в основном с отсутствием профессиональных знаний и навыков. Необходимо объединять усилия общественных организаций, волонтеров и органов здравоохранения, соцзащиты. Для самих общественных организаций важно знать, на какое именно взаимодействие можно было бы здесь рассчитывать, каким могло бы быть участие квалифицированных специалистов. Мы хотели бы поддерживать семьи, которые ухаживают за пожилыми людьми (немобильными, со снижением интеллекта), обучать родственников такому уходу. И мы хотели бы, чтобы нас тоже учили чему-то в этом направлении.

Людмила Жилевич: — Знаете, здесь чаще не требуются какие-то особенно глубокие знания. Разве, психологическая подготовка. Да большое сердце. Опыт показывает, что нужное количество профессионалов не подготовить никогда. Обычно самой эффективной оказывается помощь людей, которые побывали в подобной ситуаций и нашли подходы. Вот их нужно вовлекать в волонтерское движение активнее.

Общественным организациям вообще необходимо работать не только в социальном направлении. Как-то приезжаю в деревню, спрашиваю: «Кто у вас староста?» Нет. «Кто вообще главный?» Нет. Люди не знают, где находятся те, кто должен знать их чуть ли не по именам! А стоит позвонить пожилой подруге во Францию, как та сразу начинает вздыхать: как же я устала от общественной жизни! Она там бегает с одного мероприятия на другое. То одним занимается, то другое разрабатывает... Нам обязательно надо брать это на вооружение.

Анжелика Аношко: — У нас не воспитана потребность жить общественной жизнью. Моя дочь работает волонтером в университете третьего возраста — преподает бабушкам немецкий язык, компьютерное образование. Ее ровесники этого не понимают: зачем нужна бесплатная общественная нагрузка?

А знаете, как мы поощряли одних пожилых людей работать с другими? Первых пожилых волонтеров мы пригласили сначала на развлекательные программы, компьютерные курсы. Потом предложили научиться полезным навыкам на курсах Красного Креста, потом закрепили за каждым таким волонтером «своего» пожилого. И каждая пара работала по той схеме, которая была удобной для обоих — просто звонки, или встречи, или игры. Кто-то даже отдыхать в санаторий парой ездил... Стоит, оказывается, начать.

Татьяна Федорова: — Как раз для того, чтобы пожилые люди дольше оставались активными, социальные услуги преимущественно имеют целью именно содействие пожилым, а не выполнение чего-то вместо них. Еще хотелось бы сказать о государственном социальном заказе — форме взаимодействия государства и негосударственных некоммерческих организаций по оказанию социальных услуг и реализации социальных проектов. В его рамках возможно субсидирование деятельности негосударственных некоммерческих организаций. Размер субсидий может достигать 50% стоимости проекта и определяется местными органами. Сегодня уже заключены 24 договора в 23 регионах республики. Среди основных исполнителей госзаказа — Белорусское общество Красного Креста, которое берет на себя медико-социальный уход на дому за людьми, которые по некоторым причинам не могут обслуживаться территориальными центрами. Здесь в рамках госзаказа оплачивается работа медицинских сестер милосердия. Общественные организации мы призываем активнее обращаться в местные органы власти со своими предложениями.

Где трудно, там «пробел»

Светлана Занская: — Не будем забывать об очень незащищенной группе пожилых людей с деменцией — возрастным снижением интеллекта. Сады дневного пребывания, о которых говорилось выше, — просто мечта! В том числе для категории родственников психически больных. Куда девать таких стариков, пока дети работают?

В РНПЦ психического здоровья существуют отделения, куда госпитализируются пациенты с деменцией и наличием психоза. В ряде случаев мы получаем серьезное улучшение состояния больного, его умственных функций. Ведь сегодня есть определенные методики ведения таких пациентов, есть современные медикаменты. Растягивание времени прогрессирования заболевания очень важно. Родственники получают возможность свыкнуться с теми изменениями, которые происходят с их близким.

Отлично, если подобные пациенты с первыми проявлениями снижения интеллекта будут обращаться к психиатру, получать необходимую помощь, но в последующие периоды обострения деменции родственники должны направляться уже не в медучреждение, а в социальную службу. Пожилые люди, о которых я говорю, не должны оставаться в условиях клиники навсегда. Одиноких же людей с глубокими нарушениями необходимо размещать в профильный психоневрологический интернат. Но здесь есть проблема со своевременным оформлением: существует очередь. По Минску эта очередь может длиться от 2 до 7 лет! Но где все это время должен находиться одинокий и серьезно больной старик? В нашем центре? Это нереально. Для государства стационарное лечение в психиатрическом учреждении обходится очень дорого. Мы забрасываем социальную службу письмами: мол, дайте путевку в дом-интернат хотя бы для недееспособных! Однако...

Татьяна Федорова: — Проблема очереди касается, главным образом, жителей столицы, куда многие дети забирают своих престарелых родителей. В других регионах с этим проще. А на дому таких пациентов не обслуживают. Создавать же мини-интернаты на дому — затратно.

Светлана Занская: — В том числе и потому, что просто не найдешь желающих обслуживать такую категорию стариков. В нашем отделении работают все-таки несколько специалистов, а вот с домашними условиями получается пробел.

Терпят до последнего

Людмила Жилевич: — В рамках недавнего пилотного проекта в Кормянском и Брагинском районах Гомельской области была создана комплексная бригада, в которую входили представители правоохранительной и социальной служб, медики. Мы попытались выработать схему взаимодействия при оказании помощи пожилым пациентам. Работали и с родственниками пожилых людей. Это была попытка обозначить наши функции, научить друг друга каким-то основным вещам. Надеемся, что это направление будет развиваться.

Светлана Борисенко, Светлана Бусько, 10 июня 2014 года. Источник: газета «Звязда»,

в переводе: http://zviazda.by/2014/06/42864.html