В один из последних теплых дней лета я прогуливалась по залитому солнцем скверу, греясь в ласковых лучах солнца, как раздался звонок мобильного. Звонил мой знакомый. "Слушай, — начал он издалека, — ты знаешь имена каких-нибудь белорусских писательниц?" Хороший вопрос к литературоведу, не так ли? Но, избалованная солнышком, я не стала иронизировать. Услышав мой утвердительный ответ, Дима высказал предложение — помочь его друзьям сделать календарь белорусских писательниц. И вот уже через несколько часов я сижу в красивом офисе в центре "Столица".

За чашкой кофе разговариваю с представителем агентства о своей профессии. Он милый, красивый, умный, образованный. Слушает меня внимательно и вдруг признается, что никогда не слышал ни одного из названных мной писательских имен. Пытаюсь расширить круг и называю тех, кто на слуху. Ноль! В полном отчаянии вспоминаю Светлану Алексиевич. Ноль! Я начинаю смеяться. Не с него — с себя и своей профессии. Может, у меня и удивительное чувство юмора, но, согласитесь, смешно заниматься изучением творчества тех, о ком люди вне богемного окружения даже не слышали... Но директор воспринял этот мой веселый смех как издевательство. "Знаете, кто-то никогда не берет еду руками... Второй не ковыряется в ухе спичкой... А есть те, кто не читает белорусскую литературу... Все разные!" — говорит он мне с укором.

Я все это знаю сама. Я каждый день встречаю людей, которые никогда не брали в руки белорусские книги. И все же браться за издание календаря с белорусскими писательницами, не зная ни одной белорусской писательницы — как минимум странно!

С другой стороны, это подтверждает правильность создания календаря: если писательниц никто не знает, значит, надо их показать! Директор делится мыслями: можно сделать графический календарь с лучшими строками, которые будут представлять творческое кредо. А можно сделать красивые портреты. Поскольку никакого разговора про эротику нет, я перебираю имена и на полном серьезе спрашиваю: смогут ли они достойно снять, например, Раису Боровикову или Ольгу Ипатову? Меня убеждают, что в каждом возрасте есть своя красота и в этом рекламном агентстве хватает опыта для того, чтобы сделать все красиво и даже гламурно... Я сижу абсолютно спокойная, даже не задумываясь над тем, что что-то может быть не так, сыплю именами, называю книги, место работы, семейное положение... И вдруг во время беседы директор забрасывает удочку: а ты бы снялась? Я смеюсь — в качестве кого? "Ну, критика, блоггера... Представляешь — двенадцать писательниц и один критик на обложке?" Я смеюсь и прощаюсь с обещанием составить списки всех, кого считаю достойным.

Но составить списки оказалось делом не простым. Слишком много у нас писательниц, которых считаю достойными того, чтобы о них знали! Поэтому составляю два списка: двенадцать писательниц более пожилого возраста и двенадцать молодых. Составление списка уточняется новой задачей от агентства — добавить русскоязычных авторов. Быстренько вписываю имена Ольги Громыко, Тамары Лисицкой и Натальи Батраковой. Не читаю массовую литературу, но искренне убеждена, что она должна быть. Список не резиновый, и я, пытаясь хоть как-то его упорядочить, обращаюсь к своей коллеге Людмиле Рублевской за помощью. Она кого-то советует, кого-то вычеркивает, но, в конце концов, список готов. Он делался почти две недели, и в нем двадцать четыре имени: я так и не смогла выбросить из него всех, кого хотела, поэтому переадресовала решение этой проблемы самому агентству.

Время от времени мне звонит все тот же Дима и называет какие-то имена — а ты знаешь, кто это? Большинство я даже не слышала... Однажды он звонит и говорит: "Думаю, нам обязательно нужна Наталья Батракова — ее муж занимается грузоперевозками..." Довольно забавный аргумент, — кажется мне, но хозяин сам решает, что ему нужно! Через некоторое время меня просят прийти в студию на улицу Танка, где, собственно говоря, и проходит рабочий процесс.

В агентстве — под самой крышей — знакомлюсь с фотографом Валентином, и, сидя в кресле, отвечаю на вопрос, — какой я себя вижу. Честно признаюсь, что не считаю себя моделью и вообще боюсь фотоаппарата. Мне показывают снимки Дианы Балыко, которая, как выяснилось, уже снялась для проекта. Ее и близко не было в моем списке! Но проблема была не в этом. Проблема в том, что среди ее снимков — и фото в стиле "ню". Я в панику, но мне объясняют, что она сама попросила об этом. В это я верю: в интернете действительно очень много ее снимков абсолютно обнаженной. Опять же объясняют, что эти весьма откровенные снимки не войдут в календарь. Уговоры и выяснение, что и как может быть, длятся несколько часов, в течение которых представитель агентства ходит вокруг меня с камерой и снимает со всех сторон. В конце встречи показывает снимки и говорит: смотри, тебя надо снимать так и так, тут у тебя красивая линия скул... "На уговоры выходят почти все работники агентства. "Ты хоть юбку короткую найди..."— говорят мне на прощание, — И думай над имиджем!"

Я и думаю. Более того, мучаю всех своих друзей — а какой они меня видят? Но когда мне звонят из агентства и приглашают на фотосессию, паникую и объявляю себя больной. Школьные хитрости! Смешно, но я действительно просто не могу себя заставить идти на съемки! Мне желают выздоровления и все откладывается на несколько недель... Ведь я просто не отвечаю на звонки мобильного, когда вижу уже такой знакомый номер агентства! Однако одним утром, когда я только открыла глаза, звонит уже не менеджер, а директор, который строгим голосом говорит: "Все, снимаешься сегодня!" Следует сказать, что директор — мужчина, который умеет говорить таким голосом, что ты чувствуешь: лучше не возражать... "Есть ли у тебя рубашка-вышиванка — в конце беседы спрашивает он. — Нет, достанем!" Правда, съемки отложились на следующее утро: делать визаж мне должна была Диана Ревяко, модный визажист, которую так просто не вызовешь.

Утром я в студии с сумкой, где лежат целых три наряда. Черное вечернее платье, белое вязаное платье и однотонная шелковая туника с короткой юбкой — мои "гламурные наряды" в принципе не отличаются эротичностью. Пока меня красят, подвозят вышитую рубашку. Не знаю, где ее нашли, но, судя по зелено-желтой вышивке, белорусского в ней не то, что мало — совсем нет! Поэтому отрицательно кручу головой, к большому сожалению представителя агентства, который почему-то решил, что если женщина говорит по-белорусски, то и образ ее должен быть соответствующим — как у танцовщицы в эстрадно-хореографическом ансамбле!

Шок у меня наступает не от фотосессии, а от визажа. Предполагалось, что я буду "естественной". Меня и раскрасят соответственно — да так, что я себя не узнаю. Может, это и очень профессионально, и точно, очень дорого — но это совсем не я! Под слоем грима лицо стало абсолютно плоским, скулы исчезли, а глаза обмазали белыми тенями, круглыми, как у куклы! Мне едва хватает сил сказать "спасибо" визажисту — она все же старалась... взглянув на себя в зеркало, невольно вспоминаю строки Высоцкого: "Раздали маски кроликов, слонов и алкоголиков". На мне — маска пластмассовой куклы, и это ужасно!

Сами съемки проходят достаточно весело. В том же помещении, где снимают меня, ходят какие-то люди, носят технику, гримируется певица Света Бень... Ничего эротического в самом процессе нет. Я сижу на стуле, ноги вправо — голова влево, голова влево — ноги вправо. Желания раздеваться у меня так и не возникло, да никто и не требует никакой обнаженности. Затем мне показывают снимки, которые сделали Лисицкая и Батракова, и я понимаю, что мы по-разному воспринимаем фотосессию с элементами эротики. Для меня максимум — обнаженные плечи и мини-юбка, для кого-то — это голое тело, прикрытое детскими игрушками. Но съемки Батраковой и Лисицкой, даже при том, что сама бы я так сниматься не стала, очень милые и профессиональные, и, в первую очередь потому, что они любят камеру. А камера любит их!

Через неделю прошу показать "превьюшки" — маленькие снимочки, которые можно переслать по интернету. Но мне отказывают. Мол, это — большая коммерческая тайна! Приходится самой ехать в студию смотреть. Там знакомлюсь с Ольгой Акулич, имя которой мне ничего не говорит, но мне объясняют, что она — бард... И тут вижу видеоролик, который просто выносит мне мозг. В ролике показан процесс съемок, и в принципе все выглядит почти достойно, если бы не песня про трусики с черепашками!

На самом деле, каждый, кто знаком с песенным творчеством Светы Бень, знает, что тексты ее очень ироничные, с четким издевательством над мещанством во всех его проявлениях. И вдруг положенные на этот видеоряд слова песни превратились в свою противоположность! Никакого цирка и буффонады, а такая бытовая женская мечта: "Я одену веселые трусики, я хочу от тебя карапузика..." Мое состояние близко к истерике, но все в студии смотрят на меня как на идиотку — как это может не нравиться? "А кто эти женщины в ролике?" — спрашиваю я. "Писательницы!" — отвечают мне. "Да что это за писательницы, о которых я даже не слышала?" "Зато они не ломались, как твои, а согласились за три минуты!" "Ну, если статус писателя для вас измеряется временем, за которое он соглашается на обнаженные снимки, то мне нечего сказать!" — подвожу черту я. "Не умничай!" — подводят черту в агентстве.

История развивается... Ведь фотографии, как выяснилось, не получила на руки только я... Но фото других участников проекта постоянно появляются в "живых журналах" и "социальных сетях" вроде "Фэйсбука" и "Одноклассников". Однажды я выставляю их в своем "живом журнале". Что тут начинается! Нет предела женской иронии, когда кто-то видит чужой образ. Комментарии такие язвительные, что их постоянно приходится принимать. Особенно достается съемке, где одна писательница прикрывается детскими игрушками. Ее образ Лолиты достаточно жестко раскритикован, и неудивительно: в прессе она позиционирует себя как многодетная мама. Писательницы, которые пишут по-белорусски, испугались снимков выставленных в интернет-дневнике Лисицкой и в массовом порядке отказываются от предложенных фотосессий.

Через некоторое время из агентства звонят и просят поговорить с Людмилой Рублевской — белорусок в проекте явно не хватает. Поскольку мы довольно часто обсуждаем с ней этот проект, она, появившись в студии вместе со мной, сразу высказывает все свои претензии, и в первую очередь то, что в календаре нет белорусских писательниц. Но для представителя агентства это абсолютно непринципиальный вопрос — "я вас всех одинаково не знаю, какая разница, на каком языке вы пишете!" Подозреваю, что даже снимки не подтолкнули его к чтению книг... Но еще интереснее звучит его любимая фраза: "Ты осознаешь, что в истории литературы останутся только те двенадцать, которые сейчас снимутся?" Ноу коментс, как говорится...

Как ни пытается Рублевская объяснить директору, что он не понимает, во что ввязывается, он абсолютно уверен — он знает, что делает, а мы нет. Людмила уходит, а я остаюсь пить кофе. "Уговорите ее, — настойчиво просят меня. — Ведь никто не поймет, что ты сама там делаешь среди русскоязычных..." Это верно. Через какое-то время перезваниваю Рублевской и мы в очередной раз прокручивали все "за" и "против". И тут мне начинают настойчиво названивать из агентства. "Она согласилась?"

Мягко говоря, утомленная этой длинной и непонятной историей и давлением со стороны агентства, предлагаю выяснить у нее самой. "Она не отвечает на звонки!" — "Ее право... Но я тоже больше не хочу во всем этом участвовать! У меня есть телефон Маргариты Алешкевич, талантливой молоденькой писательницы, работающей настоящей моделью — замените меня ею!" На второй день звонят уточнить — не передумала ли я выходить из календаря? После звонит еще раз... Но, честно говоря, я так устала от его профессионального напора, что уже просто не могу слышать его голос. Поэтому решение принимаю быстро, хотя и не без сожаления.

Скоро уезжаю в Польшу на конференцию и понемногу забываю про эту историю. А пока мне не пересылают ссылку на проморолик, который я тут же выставляю в своем блоге. На мое удивление, там оказывается Ольга Гапеева, которую мне и в голову не приходило предлагать, так как она везде позиционирует себя как неистовую идейную феминистку, а феминистки, как известно, выступают против использования женской эротичности в рекламных целях. Предложить ей сняться в эротическом календаре было бы равнозначно тому, как предложить вегетарианцу кусок мяса!

Но, оказывается, убеждения легко меняются, когда дело касается тебя лично... Удивляет и отсутствие Маргариты Алешкевич. Позже мне рассказывают, что она согласилась на съемки и даже взяла в театре какой-то красивый костюм на прокат... Но когда она собралась на фотосессию, выяснилось, что ее заменили... Валерией Кустовой. Короче, проморолик оказывается полным сюрпризов!

Его выход стал для меня событием. Не потому, что я его ждала, а потому, что в тот же день мне звонят с радио и спрашивают в лоб: "Вы будете на обложке эротического календаря?" — "Меня вообще не будет в календаре, потому что мне не нравится песенка про трусы с черепашками!" — отвечаю я. Ну не будешь же объяснять все обстоятельства этого дела!

И здесь начинается удивительное! В интернете появляются материалы о календаре, и все начинаются со слов о том, что я отказалась от проекта. Как будто бы это было главным в календаре! Мне опять звонит тот же Дима, с которого началась эта авантюра. Сейчас с претензиями — что я их использовала для собственного пиара, что неправильно рекламирую календарь, что благодаря мне информация о нем пошла на белорусскоязычные сайты и в газеты, а это агентству неинтересно! Они птицы высокого полета! И вообще снимали календарь исключительно для себя, ограниченным тиражом, чтобы дарить друзьям на Новый год... Особенно впечатляет, что вместо "спасибо" я получила целый выговор. Мне предлагают встретиться и согласовать, что я должна говорить, так как "это коммерческий продукт, который ты не умеешь рекламировать". Но поскольку никакого соглашения между нами никогда не было, то и обязанной я себя никому не считаю!

...В четверг я прохожу детектор лжи, который организовала для меня одна из белорусских газет. Среди вопросов есть и такой: "Вам обидно, что вас нет в эротическом календаре писательниц?". Я уверенно отвечаю: "Нет!", но детектор отмечает мои сомнения.

Я действительно хотела быть в календаре, но это должен был быть совсем другой календарь! С иными именами, с другой эстетикой... Календарь, за который бы мне не было стыдно. Надеюсь, я еще успею в нем сняться.

Анна Кислицина. Газета "Звязда", 13 ноября 2010 года.

Источник: http://zvyazda.minsk.by/ru/archive/article.php?id=69282&idate=2010-11-13