Наступление каждого сезона знаменуется непременным анализом остромодного ассортимента и высокой частотностью упоминания слов "тенденция" и "тренд".
Кажется, не зная о самых актуальных направлениях, невозможно вообще иметь представление о современной моде. Творимые и внедряемые невидимыми творческими силами, модные тенденции создают ощущение уверенности и интегрированности в нынешнее общество. И неизвестно, кто больше зависим от этих понятий: модник, увидевший, что его look не в тренде, или дизайнер, ломающий голову над чем-то кардинально отличным от предыдущего.
Моду начала XXI века невозможно охарактеризовать с точки зрения стилистической целостности. Это и гранж, и глэм-рок, и фолк, и sexy, и "шестидесятые" — словом, полное отсутствие единой тенденции. Тогда как каждое десятилетие XX века очерчено определенным силуэтом, цветами, длиной и даже высотой каблука. Мода военных сороковых тяготела к Х-силуэту — объему в области плеч и бедер, узкой талии. Тем самым женщины пытались подчеркнуть силу и выносливость в непростых жизненных обстоятельствах. На смену "иксу" пришел силуэт "песочные часы". Надевая платья с узким верхом и широкой от талии юбкой, клиентки Кристиана Диора (а вслед за ними и женщины по всему миру) демонстрировали уже более уместные в мирное время качества — хрупкость, наивность, элегантность.
Категории "модный" и "старомодный" раньше были куда более критичны, чем сегодня. Носить платье в стиле new look в 1970-х считалось категорически немодно — ведь тогда уже правили хиппи с "клешами", этническими принтами и пацифистскими устремлениями. Каждое новое направление в моде, каждый тренд находились в тесной связи не с подиумом и рекламной кампанией, а с культурным и социальным контекстом. Великие кутюрье XX века — Кристиан Диор, Ив Сен Лоран, Джанни Версаче — добивались успеха и задавали моду благодаря дару чувствовать определенные социальные вибрации и визуализировать их в актуальные образы.
В 1980-е годы на фоне активного экономического роста, развития техники и всплеска консюмеризма возник повышенный интерес к созданию одежды. Сама мода из обычного социального явления начала оформляться в мировую индустрию с четкой схемой работы. Этому способствовало новое понимание моды как продукта массового, а не элитарного. Стоит отметить, что ситуация начала меняться еще в 1960-е, когда Пьер Карден выпустил первую коллекцию pret-a-porter, за что и был исключен из французского Синдиката Высокой моды как порочащий ее имя элемент. Спустя 20 лет "кутюр" и сам впал в немилость, уступив место более "приземленным” моделям одежды.
Мода значительно "ускорилась", предлагая каждый сезон что-то абсолютно новое. Производители товаров класса люкс под своими именами запустили более демократичные по цене линии, серии одежды для отдыха и спорта, аксессуаров и солнечных очков, а также занялись выпуском предметов интерьера. Смена сезона означала теперь и полную замену гардероба. Не просто потому что за окном стало больше или меньше солнца, но и вследствие того, что прошлогодние вещи оказывались испортившимися, никуда не годными по своим внешним характеристикам. Мода больше не следила за проблемами и устремлениями общества, а сами люди начали следовать диктуемым индустрией законам.
Истоки одной из последних "нерукотворных" тенденций моды можно проследить в жизни неблагополучных районов Нью-Йорка 1990-х годов. Широкие штаны, приспущенные на бедра и обнажающие полоску голого тела, вошли в повсеместную моду как наследие тюремного прошлого парней из гетто. Оказавшись в местах не столь отдаленных, поспорившие с законом были вынуждены сдать все, что могло послужить оружием, в том числе и ремни. Выйдя на свободу, бывшие заключенные не торопились обзаводиться "поддержкой" — спущенные брюки сигнализировали окружающим о бесценном опыте, приобретенном за решеткой. Когда этот способ социального утверждения доказал свою эффективность, появились тысячи поклонников стиля. Вскоре хип-хоп сделал из проблемных парней настоящих героев поколения, и в эту "модную веру" обратились даже самые безобидные поклонники речитатива по обе стороны океана. За ними идею подхватил успешный дизайнер и маркетолог Кельвин Кляйн — он решил добавить к нижнему белью широкую резинку, на которую, ни много ни мало, нанес свое имя. Теперь между низкими джинсами или брюками и верхней одеждой проглядывало имя бренда, что означало приверженность уже к совсем другим идеалам.
Сегодня для поиска и внедрения модных тенденций отведена специальная профессия — трендхантер, или охотник за трендами. Эдакая помесь социолога, байера, креативщика и просто человека с обостренной интуицией в одном лице. Специалистов с такими талантами по всему миру вербуют бюро прогнозов, куда и стекается информация о модном завтрашнем дне. Как их еще называют, кулхантеры (охотники за крутым) призваны сканировать окружающее пространство на вопрос новых веяний и идей, которые через несколько лет распространятся повсеместно, будут "одобрены" — а значит, приобретены потребителем. Эти профессионалы читают актуальную прессу и литературу, подслушивают разговоры, общаются с представителями субкультур и творческой молодежью, много путешествуют.
Но больше всего их внимание привлекают трендсеттеры — те, кто ищет новые образы, не боится экспериментировать и сочетать несочетаемое. В XX столетии таковыми были звезды кино и эстрады, проследить влияние которых можно даже по истории модных причесок. После выхода в 1953 году фильма "Джентльмены предпочитают блондинок" небывалую доселе популярность обрели белокурые локоны. В 1959-м вслед за главной героиней фильма "Бабетта идет на войну" девушки стали настойчиво зачесывать волосы наверх. Но уже в 1966 году им пришлось делать короткие стрижки, выщипывать брови до состояния тонкой ниточки и обильно красить ресницы — в моду вошел образ Твигги, девушки-тростинки.
В XXI веке влияние знаменитостей на зарождение трендов ослабло, причем по вине самой модной индустрии. Крупные дома мод сегодня "курируют" гардеробы топовых звезд, одаривая нарядами, которые впоследствии появятся на красных дорожках и вечеринках.
Поэтому гораздо больше внимания трендхантеры уделяют уличной моде крупных городов, где можно найти настоящие "жемчужины" стайлинга. Другой неиссякаемый источник информации — модные блоги, наполненные еще более смелым содержимым. В поисках своего уникального стиля, их авторы не боятся надевать вместе винтаж, масс-маркет, люкс, хендмейд. Американка Джейн Олдридж три года назад с гордостью демонстрировала на страницах своего блога Sea of shoes сапоги с открытым носом, которые вдохновили индустрию моды на бесконечное число вариаций.
Нащупав тонкий намек на потенциальный тренд, "охотники" фиксируют информацию в отчетах, которые отправляют в бюро. Там данные от агентов анализируют и систематизируют, составляют ежесезонный прогноз — трендбук на два года вперед. Как правило, в такой книге собраны фотографии, зарисовки, образцы тканей, принты и даже эскизы моделей одежды. Например, ключевой тренд начала 2000-х годов сразу несколько тренд-буков определили как "мечты о счастье". Охотники за трендами обнаружили его след в современной восточной культуре, а прогнозисты сопоставили с психологией перехода человечества в новое тысячелетие, которая была наполнена мечтами о чем-то лучшем, светлом и добром. Первой эту идею восприняла американская косметическая компания Clinique, запустив легкий искрящийся аромат Happy. Рекламные плакаты были выполнены в стилистике 1990-х — черно-белые, любительские снимки. Но их посыл был почти революционным. Вместо привычного образа изможденной худобой девушки с отстраненным взглядом, на зрителя смотрело пышущее здоровьем хохочущее лицо рыжеволосой супермодели Карен Элсон. В итоге счастливый тренд принес высокие прибыли компании Clinique, которая, кстати, каждый год с успехом выпускает новые версии этого парфюма. К тому же на страницах журналов, телеэкранах, в рекламных кампаниях появилось больше улыбающихся лиц с тем же посылом счастья. Один из номеров американского журнала Vogue в 2000-м констатировал: модели в кадре перестают испытывать непонятную тоску и безразличие, теперь они будут радоваться.
История с трендом "мечты о счастье" (который до сих пор не сдает позиций на рынке) — скорее редкость, чем правило. Не в смысле успеха идеи, а потому, что информация стала доступна широкой публике. Ведь бюро прогнозов запрещается распространяться о своих клиентах, дабы не ставить под сомнение креативность их продукта. Правда, известно, что услугами тренд-бюро пользуются, например, L'Oreal, IKEA, Nike, Benetton, BMW. Стоит ли при этом обвинять компании в нежелании самим разбираться в трендах современности? Отнюдь. Сезонный трендбук — своего рода страховка от экономических рисков, с которыми сопряжен процесс производства модного продукта. Талант дизайнера, высокая квалификация исполнителей, большой рекламный бюджет — основа успеха. Но на деле оказывается, что понимание интересов общества куда важнее.
Несмотря на жесткие рамки особенностей индустрии, мода наших дней гораздо более разнообразна и разнопланова, чем в XX веке. Среди множества тенденций, которые рождаются в творческих мастерских или на аналитических собраниях в бюро прогнозов, есть одна устойчивая и независимая — в моде всегда будут индивидуальность, непохожесть и безразличие ко все тем же тенденциям. По-настоящему актуально выглядит не тот, кто успел в самом начале сезона приобрести "горячие тренды" (и тут же прослыть "жертвой моды"), а самостоятельно ищущий выражение внутреннего "я" индивидуум, он же трендсеттер, В модном же завтра, когда детали его гардероба появятся на подиуме и, соответственно, в толпе, он отложит их в шкаф подальше — до лучших времен. И тогда этот наряд станет тенденцией.
Вика Наумова, журнал "Where Minsk", сентябрь 2010.