Бегущая строка в трамвае показывает гороскоп, анекдоты, погоду — что угодно, только не следующую остановку. Чужая страна, незнакомый город, а пассажиры подсказывают неохотно — мол, как можно не знать, где находится самый популярный рынок. Мы в Екатеринбурге. Неожиданный и незапланированный отпуск. Я мечтала о поездке в Европу, а муж уговорил съездить на Урал к его бабушке с дедушкой, за три тысячи километров — познакомиться.
Первое впечатление
Я была настроена против этого города. И первый же день подтвердил мои опасения. На главной площади 1905 года (с советскими названиями там не спешат прощаться) собирается праздник — мотофристайл-шоу. Площадь и прилегающую к ней территорию сделали пешеходной зоной, на подступах дежурит полиция (с переименованием милиции мало что изменилось), в руках полицейских — металлоискатели, но, скорее, для вида: ими не сканируют, на площадь пускают и так. Для большого города (около полутора миллионов населения, Екатеринбург — четвертый город в России по численности населения) народа на городской праздник собралось немного, всего несколько сотен. И вот эти несколько сотен привели меня в шок. Небрежного вида люди, которые постоянно толкаются, кричат и плевать хотели на остальных: они курят в плотной толпе, пуская сигаретный дым в глаза детям, они бросают мусор там, где стоят, они сквернословят и никогда не уступят зрительское место тому, кто ниже ростом. Даже аббревиатуры, которыми они называют свой город, показались мне некрасивыми и небрежными: Екб или Ебург. Окончательную точку в моем впечатлении поставила местная рок-группа, сопровождавшая мотоциклетное зрелище — «Семь (!) штук (!!) баксов (!!!)» — именно с такими знаками препинания ее каждый раз объявлял ведущий.
Негативное впечатление немного сгладило само шоу (все-таки полет на мотоцикле в небо — это незабываемо, даже если летал не ты) и, безусловно, теплый прием родственников.Последний приют последнего царя
Главная идея моего отдыха — смотреть и узнавать. Я не смогу проваляться две недели на пляже, я хочу знакомиться с достопримечательностями. Хорошо, что муж в этом схож со мной. На второй день мы двинулись ближе знакомиться с Екатеринбургом.
Так часто бывает, что самое знаменитое — это самое скучное и негативное, чего лучше бы не случалось. Так и здесь: именно в Екатеринбурге расстреляли царскую семью, последних из Романовых. Дом инженера Ипатьева, где царскую семью с обслугой держали в заточении последних семьдесят восемь дней, а потом расстреляли в подвале, пережил послереволюционные годы. Тела убитых уничтожали, скорее всего, чтобы не оставить никакой памяти, даже места для паломничества, а дом уничтожить не подумали. Он стоял бы и по сей день, если бы в 1977 году Ельцин, выходец из Екатеринбурга (ему, кстати, в городе стоит памятник), не распорядился разрушить дом Ипатьева. Сейчас на этом месте стоит Храм-на-Крови, построенный в 2003 году. Главной иконой в нем, безусловно, является икона святых царственных страстотерпцев. Все расстрелянные члены царской семьи Николая II в 2000-м были канонизированы Русской Православной Церковью. Здесь же и музей, посвященный жизни царской семьи, правлению Николая II и его гибели. Интересно, что многочисленные экскурсии по историческим местам Екатеринбурга — бесплатные, по желанию туристы оставляют пожертвования на развитие церкви, музея. Самой дорогой экскурсией за наше путешествие стало посещение совершенно незнаковой экспозиции экзотических бабочек — 300 рублей с человека (около 60 тысяч на наши деньги).
В семнадцати километрах от Екатеринбурга, в месте под названием Ганина Яма, расположился монастырь в честь царственных страстотерпцев — еще одно свидетельство страшных событий 1918 года. В ночь с 16 на 17 июля на заброшенную рудниковую шахту привезли тела семерых членов царской семьи, четырех их придворных и даже убитых вместе с хозяевами комнатных собачек. Их сбросили в шахту в надежде затопить там. Но тела не тонули. В шахту бросили гранату, но она так и не взорвалась. Пришлось вытаскивать тела на поверхность и уничтожать иным образом. Их разрубили на куски, облили серной кислотой и сожгли на кострах. Из-за непредвиденных обстоятельств убийцам пришлось возиться с трупами почти двое суток. Но следы так и не замели. Время от времени на месте преступления появлялись непрошеные свидетели, не сгорели некоторые части одежды, украшения. Царица и княжны незаметно вшили в свое белье ценности, по этой причине при расстреле от них отскакивали пули, расстрельная команда добивала их штыками. Некоторые из этих украшений остались целыми даже в огне.
Сегодня на территории монастыря в Ганиной Яме расположились семь храмов, один из них — в честь святых царственных страстотерпцев — единственный в мире храм с семнадцатью куполами (они символизируют дату расстрела царской семьи). На территории монастыря есть памятник Николаю II, памятник его жене, императрице Александре Федоровне, который установили за неделю до нашего приезда в Ганину Яму. Длинный стенд фотографий из альбома царской семьи рассказывает об их буднях. Расположена там и экспозиция фотографий из жизни монастыря. На месте той самой шахты стоит поминальный дубовый крест, подаренный Ганиной Яме певицей Викой Цыгановой.
В 1991-м и 2007-м при раскопках на месте близ Ганиной Ямы были найдены человеческие останки. Предположения и генетические экспертизы подтверждают, что они принадлежат членам царской семьи. Но православная церковь не признает найденные останки мощами святых страстотерпцев. Да и доказать их принадлежность сейчас просто невозможно. Спорным остается и вопрос о том, кто дал приказ расстрелять семью. Сохранились документальные свидетельства о том, что решение на месте принял Уральский Совет, а видные деятели партии (например, Троцкий) утверждали, что решение принимали Ленин и Свердлов. Да и сами Ленин и Свердлов никогда не отрицали этого, как минимум, не жалели о совершенном. Надежда Крупская в своих воспоминаниях писала: «Чехословаки стали подходить к Екатеринбургу, где сидел в заключении Николай II. 16 июля он и его семья были нами расстреляны...». Согнав их в подвал, царской семье так и сообщили: «Ваши друзья хотели помочь вам освободиться, и мы расстреляем вас».
Экскурсии в Ганиной Яме также проводят бесплатно или за символическое пожертвование. С городского вокзала туда отвезет автобус. И целый день в монастыре проходит незаметно. Подкрепиться постным обедом всегда можно в тамошней трапезной.
Заправка картриджей в архитектурном памятнике
Екатеринбург — старый город не только потому, что ведет свое летоисчисление с 1723, но и по виду. В Великую Отечественную войну до Свердловска (так город называли раньше) не дошли немцы. Сюда свезли оборонительную промышленность со всего Советского Союза. В родословной каждой местной семьи есть хотя бы один заводчанин. Кровельным железом, изготовленным в Екатеринбурге, в свое время крыли крышу здания британского парламента. Каркас американской Статуи Свободы также сделан из екатеринбургского железа. Сегодня производство сокращается, рабочих увольняют тысячами, заводы мельчают. Город не был разрушен в войну и поэтому не перестраивался. Здесь маленькие улицы и узкие проспекты, здесь сохранились старые красивые дома и древние усадьбы состоятельных родов. Их так много, что в каждом музей не организуешь. Наполовину кирпичный, наполовину бревенчатый дом XIX века используется под офисы. На нем красуются пестрые вывески «Заправка картриджей», «Одежда».
Знаменитая усадьба Расторгуевых-Харитоновых (конец XVIII — начало XIX веков) с советских времен стала Домом пионеров, и сегодня там располагаются детские кружки. Коридоры, деревянные ступени, арки, двор и выход в прилегающий парк сохранили дух того времени. Но, кажется, это ощущаем его только мы, гости, для своих здесь давно Дворец детского и юношеского творчества. Парк, также некогда собственность Расторгуевых-Харитоновых, называют харитоновским, Вознесенским (рядом храм Вознесения), детским (прилегает к Дому пионеров) или парком любви, ибо с ним связана легенда. Дочь купца Расторгуева влюбилась в крепостного. Отец, безусловно, был против. Не увидев выхода, она утопилась в парковом озере. Говорят, теперь ее дух приносит согласие и силу чувств влюбленным парам. На озере стоит беседка, побывать в которой считают своим долгом все влюбленные. Но вот озеро и парк выглядят так, будто последний раз там убирался сам Расторгуев. Опавшие листья никто не сметает, дорожки не убирают (если эти потрескавшиеся куски асфальта с ямками можно назвать дорожками), в парке лежит несколько старых поваленных деревьев, и горожане уже привыкли использовать их вместо скамеек.
Старые срубные здания сносят, как когда-то дом Ипатьевых, чтобы на их месте строить новомодные бизнес-центры. Высокие стеклянные новостройки совершенно не вписываются в архитектуру города, и жители дают им обидные неприличные названия. Один из таких центров имеет только официальных два названия: «Антей» и «Высоцкий». Владелец этого многоэтажного бизнес-центра — большой любитель творчества Владимира Семеновича. Издали на высоком здании видна растяжка «Высоцкий» с подписью артиста. На крыльце бизнес-центра — бронзовый памятник с изображением Владимира Высоцкого и Марины Влади. А на первом этаже — экспозиция: посмертная маска артиста, знаменитый вязаный свитер, в котором он играл Гамлета, модель сцены с декорациями к «Гамлету» и гримерный столик артиста со свидетельством о передаче предмета мебели из театра на Таганке директору бизнес-центра. На двадцать втором этаже «Антея» — обзорная площадка, откуда открываются виды Екатеринбурга.
Гена Букин по соседству с Майклом Джексоном
Достопримечательностью уральской столицы является даже 220-метровая недостроенная телевизионная башня, напоминающая шахматного ферзя. Недостроили башню на 140 метров: закончилось финансирование, строительство заморозили, потом уже потребовался ремонт, здание хотели снести и все же оставили, то ли надеясь достроить, или чтобы показывать туристам: «А это наша недостроенная телебашня».
В городе много бронзовых скульптур вроде наших «Дамы с собачкой» на Комаровке, «Горожанки» в Михайловском сквере. Но там для увековечения выбирают конкретных лиц. Так, помимо памятника Высоцкому, на пешеходной улице Вайнера один за другим стоят памятники Остапу Бендеру, Гене Букину (главный герой юмористического сериала, действие которого происходит в Екатеринбурге), Майклу Джексону. Есть в городе необычный контурный памятник группе «Битлз». Особая гордость екатеринбуржцев — памятник клавиатуре. Но, не будь это Россия, здесь все время не хватает некоторых кнопок — люди растаскивают буквы своего имени. Никто не понимает, где можно хранить большой каменный куб, но кнопки продолжают исчезать. Пермское руководство даже упрекает екатеринбургских коллег и грозится забрать памятник под свою охрану. На днях в городе появился новый памятник — кредитной карточке, бронзовая карта весит сто килограммов. Учитывая, что Екатеринбург занесен в «Книгу рекордов Гиннеса» как город с самым большим употреблением майонеза на душу населения, полагаю, памятника майонезу там точно не хватает.
В городе, как и по всей России, много церквей: и больших, монументальных, настоящих произведений искусства, и маленьких часовенок. Они даже стоят рядом, не мешая друг другу, не конкурируя — для каждой найдется свой прихожанин. В городе есть мечети (в Екатеринбурге большая мусульманская община), протестантская церковь, синагога. Но нет ни одного костела. Католицизм не дошел до уральских земель.
В Екатеринбурге представлен весь городской транспорт: от метро до такси, но самым распространенным средством передвижения здесь остается трамвай: функционирует 29 маршрутов (для сравнения, в Минске 9). Планируется строительство линии скоростного трамвая. Но трамвайный состав такой, который у нас давно является музейным экспонатом. По городу ходят только старые советские или чехословацкие «выпуклые» модели — это с них в мультике рисовали паровозик с большими круглыми глазами. Почему бы россиянам не закупить наши «белкоммунмаши»? Большинство екатеринбуржцев давно пересели на машины — даже в час пик в городском транспорте есть пустые места.
Погода в Екатеринбурге капризная и постоянно меняющаяся. Лето здесь короткое, но впечатляющее. В первую неделю нашего отдыха была жара +35 по Цельсию. А потом температура упала до +15, из дома без куртки не выйти. Природа за городом необычайная. Леса — или чистые березняки, или ровненькие боры. А березы — белые-белые, таких в Беларуси я не видела, сосны — стройные-стройные, одна в одну, как на показе мод. Так называемые Уральские горы до этих мест почти не сохранились и представляют скалистую боковину вдоль шоссе высотой в метр-полтора, на которой и растут леса. Согласно географическому расположению, сам Екатеринбург находится в Азии. Недалеко от города по московской трассе есть небольшой туристический комплекс под названием «Европа-Азия». Здесь проходит граница двух континентов, одной ногой можно стоять в Европе, второй — в Азии. Комплекс имеет намерения расти: здесь запланировано строительство отеля, ресторана, спортивного комплекса. «Европа-Азия» — как раз по дороге на дачу к нашим родственникам (здесь дачи почему-то называют «сад»), получается, живут они в Азии, на дачу ездят в Европу.
Екатеринбург — прекрасный город со своим неповторимым духом. И я рада, что не променяла его ни на Европу, ни на море. Я встретила там много хороших людей. Но образ «безответственных дикарей», поразивший меня в первый день, никуда не исчез.
Страна закрытых глаз
Как оказалось, я никогда раньше не была в России (школьная поездка на кремлевскую елку — не в счет) и всегда думала, что там так же, как и у нас. Ан нет. Там делается все, как говорят россияне, «спустя рукава», по-нашему — закрыв глаза.
Глаза закрывают на свое же благополучие. Хочу и делаю (или не делаю), а дальше будь, что будет.
На городских улицах в Екатеринбурге нет разметки. Сначала я думала, что дороги свежие и ее пока не нанесли, потом — что там не принято подсказывать водителям правила. Оказалось, когда-то разметка была, но со временем стерлась, и никому не приходит в голову, что ее нужно нанести снова. Где переходить дорогу — все равно. «Зебры» не видно, машины не уступают — горожане перебегают дорогу где попало. На моих глазах машина сбила парня-велосипедиста. При однополосном движении водители умудряются выстраиваться в два ряда, да еще и обгонять слева по встречке.
Люди там любят говорить о политике, хулить власть. Таксист, только услышав, что мы не местные, начинает изливать душу. Он расскажет то, чего мы никогда не услышим по телевидению. У народа наболело: страна разваливается, а верхи только наживаются. Коррупция в России процветает. Закон о переименовании милиции в полицию только повлек за собой государственные расходы (на новое обмундирование, переоформление и т.д.) и расходы самих мили-полицейских. Идея о том, что переаттестацию пройдут только самые лучшие (худшим не место в полиции) на местных уровнях переросла в идею «переаттестацию пройдут только самые богатые». Существуют негласные тарифы: чем выше звание, тем больше «стоит» переаттестация. Долго рассказывал таксист и о том, как пытался открыть свой бизнес и его «задушили», и о том, как мечтает вывезти сына в другую страну, потому что здесь перспектив нет.
Теперь я понимаю восхищение иностранцев «чистым Минском». В течение двух недель я ни разу не видела дворника в Екатеринбурге, зато я каждое утро видела, выходя из дома, одну и ту же кучу мусора — уже изучила надписи всех оберток, их так никто и не убрал. Мы жили около зоопарка, рядом выгуливали лошадей. Вы думаете, за ними ходят с совком, как в Европе за собаками? Нет, там повсюду кучи конского помета. Их никто не убирает.
Древний город со своей сохраненной неповторимой архитектурой весь расписан граффити и просто дурацкими надписями. От непристойностей, которые раньше писали на заборе, россияне отошли. Но красотЫ их кривые, пусть и цензурные, а чаще бессмысленные, надписи не придают. Их никто не смывает, не закрашивает.
Остановки в транспорте объявляет водитель с таким шипением, что разобрать это просто невозможно, а пустить название остановки бегущей строкой не догадываются. Там никто не заботится о человеке. Однажды мы стали свидетелями аварии на рельсах, проезжая в трамвае. Простояли больше часа, дожидаясь приезда ГАИ и разборки. Они не поспешат и не догадаются сделать замеры и отогнать транспорт в сторону, чтобы освободить движение — трамваи не объедут. Там не очень считаются с человеком. И оправдание у многих одно: «Так мы же россияне».
Они веками жили так — и не изменились. Это все те же, которые сначала расстреляют царскую семью вместе с детьми, а потом будут искать виновного; сначала разрушат исторический памятник, а потом будут жалеть; сначала украдут часть экспозиции, а потом будут думать, зачем и куда девать; сначала бросят мусор, а потом пожалуются на грязный город. И каждый из них, я уверена, не один раз был по разные стороны баррикад: сначала брал взятки, потом приходилось давать; сначала разрушал дорогу, а потом ездил по ней; сначала не пропускал пешеходов, а потом был сбит. Но многие так и не поняли, что все это порождают они сами. Или знают и просто не хотят меняться?
А мы насколько другие?
Татьяна Солдатенко, 17 августа 2011 года.
Газета «Звязда», оригинал на белорусском языке: http://zvyazda.minsk.by/ru/archive/article.php?id=84429