Этот исполнитель не боится примерять на себя новые образы. Он знает, что экспериментирование — составляющая развития и движения вперед. Но все это естественно сочетается в нем с желанием быть до конца откровенным с теми, с кем он говорит на языке музыки. Среди близких ему по духу такие музыканты, как Джейми Вун, Джейми Каллум, Бобби Макферрин и Майкл Джексон. Его песни сегодня звучат не только в его собственном исполнении, но и сопровождают пластический спектакль или пополняют репертуар юных талантов. Uzari, музыкант в третьем поколении, пробует себя одновременно в ипостасях композитора, аранжировщика и актера, но остается в душе философом...

— Uzari, скажи, какие впечатления оставил нынешний отбор на Евровидение?

— Я, как и в прошлом, придерживаюсь мнения, что Евровидение — это своеобразный Диснейленд. Этот конкурс, как и любой другой, просто бизнес. Такое положение сегодня во многих сферах: модельный бизнес, кино, театр и музыка. Считается, что там, где есть большие деньги, будут успех и популярность. Когда я участвовал в Еврофесте или в отборе этого года, то шел не за голосами. Я говорил об этом и до начала конкурса, говорю и сейчас. У меня спрашивали, почему нигде невозможно найти мою песню, почему я нигде ее не выкладываю? Объясняю: мне важно было, чтобы слушатели услышали ее именно 7 декабря. Я хотел знать их реакцию и первые впечатления.

— Кому из коллег по сцене симпатизировали?

— Во-первых, я не ставил себе цель участвовать в конкурсе. Для меня это была возможность поделиться своими мыслями с аудиторией. Если бы меня выбрали, то я считал бы своим долгом съездить на Евровидение. К участникам отбора я не относился как к конкурентам, а просто хотел найти с ними общий язык. Поделиться чем-то своим и научиться чему-то у других. Я очень положительно отношусь к группе Nuteki, мы с ними еще с прошлого года поддерживали друг друга. У нас, можно сказать, дружеско-братские отношения. В этом году в финале был также Алексей Гросс. Этот человек ответственно относится к тому, что он делает и для кого. Безусловно, все талантливы по-своему и у каждого своя ниша.

— Планируешь и дальше принимать участие в отборе на Евровидение?

— Не знаю. Пожалуй, у каждого артиста есть желание выступить на такой большой сцене. И дело даже не в конкурсе, а именно в масштабах сцены. Когда мне посчастливилось попасть туда с Анастасией Винниковой, то мне интересно было понять суть этого конкурса и что влечет туда артистов. Оказывается, дело в уровне организации. Чувствуешь сплоченность команды, где люди знают свое дело лучше других. Там и артистов уважают, и делают это абсолютно искренне. Там ты понимаешь, какой должна быть работа в команде, когда работаешь над каким-то материалом, и к этому надо подходить не только с душой, но и с ответственностью. Мне хочется быть там, чтобы поделиться своими мыслями. Рассказать о том, что в нашей стране много талантливых людей, способных достичь мирового уровня.

— В твоем клипе на песню Tеll Mе у тебя образ такого... современного эльфа. Как возникла идея?

— Этот образ я назвал бы светом, идущим из детства. В детские годы я много времени проводил именно в лесу. Мы с друзьями там устраивали шалаши, убирали мусор и ставили таблички «Не оставляйте мусор!». Сейчас я тоже часто захожу в лес, чтобы просто отдохнуть и послушать дыхание деревьев. Я вообще очень трепетно отношусь к природе.

— Скажи, это как-то сказывается на твоих жизненных установках?

— К примеру, я не употребляю мясо. Теперь полностью перехожу на другой рацион. Мне как-то попались интересные ролики, где объясняется, что еда — это бизнес и как он делается. После увиденного, прежде чем заказать какую-то пищу, прокручиваю эти кадры в голове. Я сравнивал состояние, когда ешь мясо и когда обходишься без него. Поверьте, разница существует. Это просто привычка, от которой не каждый может отказаться.

— В своем творчестве ты часто экспериментируешь. Это твой способ поиска и продвижения себя?

— Всегда и очень много экспериментирую. Были моменты, когда я выходил за какие-то рамки, потому что хотел знать суть тех или иных вещей. Я так всегда действую: пробую что-то, а потом смотрю, нужно мне это или нет. Не раз я дрался на улице, пытался курить, чтобы понять, зачем это людям. Также экспериментирую с репертуаром. В университете каждый год к экзамену я готовил что-то новое, что открывал для себя, хотя у нас действует условие — экзамен должен носить джазовый характер. Но ко мне относятся с пониманием, и меня это радует. Так я могу испытать что-то новое.

— Какова атмосфера студенческой жизни в Питере?

— Студенческую жизнь я чувствовал только на первом-втором курсе, а потом началась работа. Но я знаю, как жить в общежитии. Сам университет расположен в двух дворцах, объединенных между собой. Когда я поступал туда, то мой дед мне говорил: «Вот сейчас, Юзари, тебе будут сниться все те коридоры, которые я вижу во сне всю жизнь». Там планировка здания абсолютно не поддается логике, напоминает лабиринт. Когда называют место, где будет проходить лекция, то мысленно начинаешь просчитывать, как туда попасть. И действительно, те ходы я сейчас начинаю видеть во снах.

— Расскажи про свой опыт написания музыки к пластическому спектаклю «Двое».

— В школе я учился в классе с театральным уклоном. Мы были экспериментальным классом. За два года прошли весь курс Щукинского училища. Потом закончили школу, и нас разбросало по миру. Вот мой друг Артем (у него псевдоним D’Arti) остался здесь. Он по характеру действий мим, который улыбается со слезой на глазах. Мне симпатичен этот стиль. Мы давно хотели сделать что-то совместно, поэтому, когда Артем рассказал мне про свой замысел, я предложил ему свою музыку. Меня заинтересовал этот жанр, потому что там все свои эмоции ты предаешь телом, а остальное додумываешь. Летом спектакль будет представлен на конкурсе, и я с нетерпением жду оценки. С одной стороны, я радуюсь успехам друга, а с другой, тоже имею к этому творчеству непосредственное отношение. Мне интересно было отдать свою музыку в другие руки и наблюдать, что будет с ней дальше.

— Накануне Нового года в каких проектах сможем тебя увидеть?

— ОНТ снимает «Новогодние вечера». Там я с группой «Ямайка» буду петь дуэтом. Я переделал песню «Африка» Симона Хафанана. Все: и текст, и структуру, и аранжировку. Только сводил не я. Получился своеобразный микс «кудрявых». Хочу надеяться, что будет интересно. Также меня можно будет увидеть в новогоднем выпуске программы «Место встречи» на телеканале «Беларусь 1».

— А сам как будешь отмечать Новый год?

— На Новый год очень хочется побыть с семьей. Но чувствую, что из-за профессиональных моментов это может и не получиться, хотя корпоративы для меня редкость. В Питере для меня Новый год всегда проходил на сцене: то я в концерте участвовал, то в мюзикле выступал. Сейчас все-таки хочется побыть с родными.

— Веришь в чудеса?

— Чудеса зависят от нас самих. Для меня чудо — это когда человек способен подняться после падения и идти дальше. Я в биографиях многих знаменитых людей наблюдал эту тенденцию. Взять того же Бетховена, который потерял слух, но продолжал создавать музыку.

— А какое звучание придает музыка твоей жизни?

— Музыка — это, в определенном смысле, зависимость. Когда я на сцене, то желаю разговаривать со слушателями на языке своих песен. Возможно, кто-то сочтет меня сумасшедшим, но музыка умеет разговаривать. К каждой песне я отношусь как к ребенку, который рождается, когда приходит его время. Если ты не позволишь этому осуществиться, то ты преступник. Я рад, что понимаю язык музыки и могу делиться этим своим даром с другими.

Елена Драпко. Фото Инны Ольшевской, 20 декабря 2012 года.

Источник: газета «Звязда», в переводе с белорусского: http://zvyazda.minsk.by/ru/pril/article.php?id=106812