Корреспонденты «Звязды» узнали, как на периферии работается участковым инспекторам

Утро рабочего понедельника. Я сижу в кафе в Смолевичах, пью чай и вижу, как почти каждый третий посетитель здоровается с продавцом, что-то обсуждает. Особенность таких городков в том, что каждый про всех знает все. А информация по «сарафанному радио» распространяется из одного конца городка в другой молниеносно. Вот и задумался: зачем местным совершать преступление, если держать в тайне его будет почти невозможно? Тем не менее работы у смолевичских правоохранителей хватает. Вот и на рабочем столе участкового инспектора Виктора Шилина, с которым встретились через полчаса, — «боль граждан», изрядная кипа материалов, с которыми за сегодня надо разобраться.

От мордобоя до самогона

— Женщина пыталась украсть 450 граммов жидкого мыла на птицефабрике. Составили протокол. На даче открылись ворота, поцарапали мужчине машину — тоже написали заявление, — листает материалы Виктор Шилин, который на работе сегодня уже с 8:30. — Кто-то во время распития спиртных напитков получил в лицо и снял побои...

— Все как везде. А что из себя представляют Смолевичи в уголовном смысле?

— Я бы не сказал, что наш город буквально гудит от преступлений. Нет, правонарушения в основном происходят на дачах, которые есть в каждом сельсовете. Там постоянно что-то воруют. Летом — закатки, зимой — технику, стройматериалы. А в райцентре сейчас присваивают преимущественно велосипеды.

— Так зачем это делать, если все друг друга знают?! Тем более велосипед легко идентифицировать.

— Местность действительно компактная, но все-таки находятся те, кто решил посягнуть на чужое имущество. Случаи хулиганства тоже случаются. Вот недавно на старом кладбище вандал разрушил памятники, но его быстро нашли.

Участковым инспектором Виктор Шилин работает уже три года. Говорит, что в милицию потянуло еще во время службы в армии. За его плечами уже было сельскохозяйственное образование, однако это вовсе не помешало изменить свою жизнь. Сейчас в милиции отвечает за целый Пекалинский сельсовет. Он там как местный Анискин: его в деревне знают все, номер телефона и фотография расположены в магазине. А потому, если что, не чураются звонить участковому даже ночью. Сам Виктор, кстати, живет в деревне Курганы и местные проблемы знает хорошо.

— Вы уже почувствовали, в чем вся трудность работы деревенского участкового милиционера?

— Участковый — это универсальный солдат. Он должен уметь работать в разных направлениях. Нужно быть и хорошим психологом, в зависимости от ситуации говорить суровее или мягче. Трудность, на самом деле, одна — большая нагрузка. Правда, в густонаселенных городах, как мне кажется, у участковых работы еще больше. Там и менталитет у людей другой. Но Пекалинский сельсовет относительно спокойный.

— Но вы знаете, сколько легенд, например, ходит о сельских дискотеках?

— Да, и в деревне Клянник неизвестные в масках недавно приехали на дискотеку, избили местного ди-джея, повредили его машину и уехали. На Новый год молодежь также скиталась по деревне до самого утра. Мне звонят и говорят, что «у нас мордобой».

— У вас нет ощущения, что многие подобным занимаются потому, что чувствуют безнаказанность за свои поступки?

— Нет, люди все-таки понимают, что за правонарушение грозит ответственность, штраф. А зарплаты у многих сейчас небольшие, поэтому многие стали более сдержанными, дисциплинированными.

— Пьянство на селе, по-видимому, проблема актуальная?

— Раз в месяц проводим в деревне с участием общественности заседание совета профилактики. Вызываем проблемных жителей. Каждый месяц приходят почти одни и те же люди. Большинство преступлений, домашних скандалов здесь происходят из-за пьянства. Подобные протоколы составляю постоянно. Последний — буквально неделю назад. Задержали одного не очень хорошего человека: буянил, кричал, лез драться к жене.

— В лечебно-трудовые профилактории направляете таких персонажей?

— Направляем, но многие возвращаются и не могут адаптироваться к нормальной жизни. Один мужчина после возвращения в пьянках не был замечен, но на работу устроиться не может. Говорит, что из-за ЛТП никто брать его не желает. Не знаю, что будет. Надо все-таки подъехать в какое-нибудь хозяйство, поговорить, чтобы трудоустроили. Если не получится, будем принимать другие меры.

— С самогоноварением тоже приходиться бороться?

— У меня на него уже нюх. Если чувствуешь запах, мимо дома не пройдешь. Не люблю, когда начинают врать. Был один эпизод недавно. Слышу, что пахнет самогоном, захожу в дом, а хозяева мне говорят, что никакого самогона у них нет. Проходим на кухню, а там включена плита, стоит огромный бидон и жидкость из трубки в банку капает.

— А где сейчас обычно прячут самогон?

— В сараях, банях, хозяйственных пристройках. Прикроют дровами и думают, что ничего не видно. Но запах все равно все выдает. Иногда нам звонят неравнодушные люди и точно расписывают, где, кто гонит самогон. Ну а кто-то просто на кого-то обиду затаил, что не одолжил стакан, вот и сдают своих «знакомых».

— А становятся ли женщины причиной крупных ссор?

— Есть у меня одна семья в деревне Слобода. У них там настоящая «Санта-Барбара». Казалось бы, люди пожилые. Но когда случаются разногласия, он собирается и идет на другой край деревни к своей любовнице. Ну а потом мне звонит эта женщина и говорит: «Сделайте что-нибудь! Его жена прибегает, скандалит и упрекает, что я свела мужика. А я же не виновата. Он сам приходит!». Правда, уже несколько месяцев новостей от них нет. Надеюсь, помирились.

О нашей работе можно снять кино! Только надо материала собрать, посидеть, подумать, а так фильм может неплохим получиться.

Товарищ С. любит горькую

На часах около 12. Вместе с Виктором Шилиным садимся в его служебный «Джили» и едем в небольшую деревню Заказинец проведать местного жителя, который находится на профилактическом учете в районном отделе внутренних дел. Он работает сторожем на местной ферме, но руководство иногда звонит в милицию и жалуется, что после получения зарплаты не приходит на работу. Он не буянит, но выпить любит.

Дом, где живет мужчина, кажется недостроенным. Хотя все наоборот. До такого состояния его довел сам хозяин. Окон нет. Оконные проемы заклеены полиэтиленом. На стук в дверь открывает сам хозяин — пожилой мужчина, с выцветшими от курения усами.

— Одно время пил безбожно, — говорит участковый милиционер, стоя на пороге дома.

— Но справился, — прерывает его наш собеседник. — И никаких споров нет. Да, пил раньше. Раньше же «бригада» была, — в голосе С. послышались нотки ностальгии. — А теперь все закодировались.

— А вы почему этого не сделали?

— А зачем, если вижу, что не помогает. Проходит какое-то время, люди срываются, а потом ходят с такими головами, — говорит мужчина и рисует руками над собой голову размерами с огромный арбуз.

Сторож обещает, что обязательно сегодня выйдет на работу в семь вечера, и возвращается в дом, где его ждет обед или запоздалый завтрак.

— Работа у нас сложная, но мне она нравится, — на обратном пути в Смолевичи говорит Виктор Шилин. — Пусть это и звучит пафосно, но мне на самом деле хочется приносить пользу людям, государству. Есть у меня определенные цели, связанные с работой. Некоторые из них уже осуществились. Но одно могу сказать точно: назад дороги уже нет.

Тарас Щирый, Смолевичский район. 31 июля 2015 года. Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zviazda.by/2015/07/94077.html